начала Великой депрессии. Он получил степень бакалавра в Университете Брауна, служил офицером в ВМС США во время Корейской войны, а затем поступил в Калифорнийский технологический институт и получил докторскую степень по астрономии. Более шестидесяти лет спустя он по-прежнему активно ведет исследования, продолжая разгадывать загадки звездных атмосфер, и поражает умы каждого нового поколения студентов факультета своими историями. Джордж — боксер-чемпион, лицензированный пилот, опытный альпинист и отмеченный наградами гуманист. В 2004 году он получил президентскую премию Объединенного фонда негритянских колледжей за то, что лично собрал миллионы долларов для этой организации и с начала 1960-х годов поддерживал Фонд правовой защиты и образования NAACP (Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения). А еще у него настоящая фотографическая память и потрясающее чувство юмора — убийственное сочетание. Практически в любой научной дискуссии можно рассчитывать на то, что Джордж вмешается и по памяти процитирует точные результаты сотен научных работ, начиная с тридцатых годов, а заодно расскажет пару баек об их авторах.
За годы работы Джордж стал свидетелем фундаментальных перемен в астрономии, связанных с технологическими и цифровыми революциями последних шести десятилетий. То, как мы сегодня ведем наблюдения, сильно отличается от того, как все делалось полвека назад: данные хранятся в цифровом виде, а не на хрупких стеклянных пластинках, телескопами можно управлять издалека или даже с помощью робота, а не вручную в куполе, а благодаря интернету астрономы-наблюдатели могут загружать ссылки, переписываться с коллегами в режиме реального времени и даже коротать пасмурные вечера на YouTube в самых отдаленных уголках земного шара. Но кое-что остается неизменным. Никуда не исчезло чувство напряженного ожидания, которым проникнут каждый момент, что мы проводим в обсерватории с направленным в темное небо телескопом, и ощущение взаимосвязи между неудержимыми потоками света, льющимися на Землю из дальних уголков Вселенной, и учеными, пытающимися их поймать.
Людям, которые считают, что астрономия родилась в тот момент, когда Галилей направил маленькую подзорную трубу в небо, можно простить непонимание того, что собой представляет астрономия сегодня. Раздвижные подзорные трубы моряков мало чем похожи на современные телескопы, но и первые компьютеры размером с комнату изменились почти до неузнаваемости и эволюционировали в современные ноутбуки и смартфоны. К тому времени, когда Джордж Валлерстайн впервые сел за телескоп в 1956 году, телескопы уже давно превратились из настольных моделей в гигантов, собирающих звездный свет и направляющих его на камеры, расположенные в разных точках вокруг массивных куполов, которые вращаются, когда телескоп медленно поворачивается вместе с планетой, уставив свой широкий глаз в небо.
Астроном и конструктор телескопов Джордж Эллери Хейл сделал карьеру, побивая свои собственные рекорды в строительстве самых больших телескопов в мире в первой половине XX века. Кульминацией этого стало создание астрономической жемчужины — гигантского телескопа в Паломарской обсерватории в Южной Калифорнии с зеркалом диаметром 200 дюймов. С момента его открытия в 1948 году и до сегодняшнего дня любой астроном в разговоре с коллегой мог просто сказать: «Я вел наблюдение на двухсотдюймовом прошлой ночью», и коллега сразу понимал, где именно это происходило, потому что в мире был только один 200-дюймовый телескоп — в Паломарской обсерватории.
Кстати, название телескопа не отдает ему должное — трудно представить, чтобы что-то измеряемое в дюймах было гигантским, однако 200-дюймовое зеркало имеет 5 метров в диаметре и весит 14,5 тонны. Этот телескоп больше среднего автомобиля и способен раздавить его в металлолом. Даже сегодня, спустя более семидесяти лет после его постройки, 200-дюймовый телескоп Паломар входит в двадцатку крупнейших оптических телескопов в мире.
Одно дело понимать теоретически, что, чем больше телескоп, тем лучше изображение, но я не осознавала этого по-настоящему, пока не получила возможность посмотреть в телескоп мирового класса своими глазами.
Одно из самых распространенных заблуждений относительно современной астрономии — это представление, что астрономы по-прежнему большую часть времени сами смотрят в телескопы. На самом деле возможность посмотреть в лучшие телескопы мира — посмотреть по-настоящему, прижав глаз к маленькому окуляру, — выпадает реже, чем кажется. У многих современных телескопов даже нет окуляров — мы фиксируем то, что они «видят», с помощью камер и цифровых данных. Тем не менее иногда такой шанс все же выпадает.
Однажды вечером в обсерватории Лас-Кампанас в Чили мы с несколькими коллегами проводили ночь на горе, но вести наблюдения не планировали. И тут оператор телескопа предложил: поскольку самый маленький телескоп на горе в эту ночь тоже не занят, то, если нам захочется, он может установить на него окуляр для наблюдения за звездами. Все с радостью согласились и вскоре после захода солнца направились к телескопу.
Этот телескоп с зеркалом диаметром один метр, карлик по современным стандартам, заметно превосходил по размеру обычные домашние телескопы и был намного больше любого телескопа, в который я когда-либо смотрела своими глазами. В детстве я наслаждалась видами, открывающимися с нашего маленького 8-дюймового телескопа, но понимала, что они никогда не будут такими впечатляющими, как фотографии в журналах или по телевизору. Разноцветные пузыри газа виделись как неясные белые круги, туманности превращались из хаотичных радуг в маленькие белые пятна, а Сатурн был замечателен тем, что я четко различала очертания колец, а не потому, что изображение было красивым и ярким. Меня волновала не столько красота зрелища, сколько его происхождение — я знала, что эти нечеткие пятна находятся от нас невообразимо далеко, иногда на расстоянии тысяч световых лет.
Стоя в очереди, чтобы впервые взглянуть в однометровый телескоп с окуляром, я не знала точно, чего ожидать, но реакция профессиональных астрономов впереди меня звучала многообещающе.
«Ого!»
«Ничего себе!»
«Смотрите, там даже цвета видны! До чего же оно… красное!»
Мы не походили на степенных и серьезных ученых. Мы громко радовались вслух, как обычные люди, которые смотрят на звезды. Хотя все мы в повседневной жизни работали с электронными данными, но каждый из нас стал астрономом, потому что когда-то влюбился в ночное небо — как правило, просто рассматривая его глазами. И все были возбуждены тем, что увидели это привычное зрелище в исследовательский телескоп.
К тому времени как подошла моя очередь, телескоп был направлен на звезду под названием Эта Киля. Она была как раз по моей части: во много десятков раз массивнее нашего Солнца, таинственная и, казалось, близкая к концу своей жизни. В начале 1800-х годов по причинам, которые мы до сих пор не очень понимаем, произошла Великая вспышка Эты Киля, когда она выбросила сгусток собственной массы очень странного вида: огромное облако газа в форме двух слипшихся
