Пошли искупаемся!
Лоуви сорвалась с места, крикнув через плечо:
— Догоняйте!
Мы с Лоуви прыгнули в воду одновременно. Со смехом сбросили обувь, промчались по мелководью — одежда намокнет, ну и ладно. Брели по прохладной воде, пока волны не сбили нас с ног. В Южной Каролине вода оказалась куда теплее, чем в Нью-Джерси. Мы стояли на мягком песчаном дне, смеялись, брызгались — с мокрой одежды бежали капли, она липла к коже.
— Мейсон, давай! — крикнул я. — Тут так здорово!
Мейсон смотрел на нас с берега.
— Не полезу я в воду — там акулы! — крикнул он.
Акулы? У меня мурашки побежали по коже, я стал вглядываться в воду.
— Лоуви, тут правда есть акулы?
— Конечно, они везде есть! — откликнулась Лоуви, а потом, увидев у меня на лице испуг, рассмеялась. — Ты не переживай. Они не нами питаются. Мы их не интересуем… обычно.
Она фыркнула, нырнула в очередную волну, уплыла дальше.
Я обернулся, посмотрел на берег. Мейсон искал ракушки в песке. За спиной у меня плескалась, лежа на спине, Лоуви. Больше поблизости никого. Мы будто бы на своем собственном острове.
У меня появились друзья, подумал я с удивлением.
Одиночество отступило — впервые за все это лето.
Глава 7. Журнал наблюдений
Найди любимое занятие — и получай удовольствие
Тележку отбуксировали обратно к бабушкиному дому. Хани не сердилась. Она же сама забыла ее зарядить. Научила меня подсоединять тележку к электропитанию.
Тележка была грязной до невозможности. Глина, песок, листья повсюду. Даже думать не хотелось, когда Хани мыла ее в последний раз. Я налил в ведро воды с мылом, прихватил тряпку и взялся за дело. Вымел листья, смыл грязь, протер лобовое стекло и зеркало заднего вида, даже начистил торпеду и фары. Теперь ведь это была и моя тележка.
— Обедать! — крикнула сверху Хани.
Я страшно проголодался, но только вздохнул, вспомнив о содержимом ее холодильника.
— Иду!
На Хани была зеленая футболка «Черепашьего отряда», такая же, как у Лоуви, и шорты.
— Ты какой бутерброд хочешь, Джейк? С сыром и ветчиной? — Она повернулась ко мне от холодильника, в руке контейнер. — Гляди-ка! Нарезка из индейки. А я про нее и забыла. — Хани принюхалась. — Пахнет вроде нормально.
Я сморщился.
— Мне не хочется есть.
— Не хочется есть? Ты на себя посмотри! Тощий какой! Обязательно нужно есть, а то мне от твоей мамы попадет. Ну, ты чего хочешь?
Про себя я подумал: саб длиною в полметра или кусок горячей пиццы. Нет, не так… целую пиццу! Как они тут выживают на этом острове — без единого ресторана, фастфуда и даже нормального магазина?
Я заметил остатки хлеба, который привезла Лоуви.
— А арахисовое масло у тебя есть?
Хани порылась в шкафу, удовлетворенно хмыкнула, нашарила банку и протянула мне.
— Тебе повезло. Я про нее и забыла.
Да уж, повезло. Банку еще даже не открывали. Хани подала мне тарелку с остатками хлеба. Я разрезал его на два куска, намазал толстым слоем арахисового масла и тут же проглотил. Посмотрел на пустую тарелку и подумал: так, а что же я буду есть дальше?
После обеда я попробовал уговорить Хани выйти со мной на улицу, посмотреть на наш электромобиль. После дождя она еще не выходила из дома.
— Я его так начистил, что он теперь как новенький, — похвастался я. — Давай прокачу. Вдруг Большого Ала увидим?
— Нет-нет, — сказала она, покачав головой. — Что-то бедро разболелось. Посижу немножко, почитаю. А ты давай.
Я смотрел, как она уходит с книжкой к себе в спальню. Мне делалось грустно от одного ее вида. Потом я обвел глазами пустой дом, грязную посуду, неаккуратные стопки книг и вспомнил мамины слова о том, что Хани нуждается в помощи.
И я решил помочь. Вытер стол, вымыл посуду. А потом заодно еще и столешницу, на которой готовят. Открыл холодильник — все те же полки, набитые едой.
А что если выбросить все, что испортилось? Я рассмеялся. Тогда холодильник просто опустеет! С другой стороны — а вдруг Хани что-нибудь съест и отравится? Больницы на острове нет. Должен же кто-то навести здесь порядок.
Я решил: кроме меня-то некому. Вытянул руку на всю длину, откинул назад голову, открыл один из контейнеров. Бр-р-р! Я чуть не подавился, увидев внутри плесень. Зажал нос и выкинул из контейнера загадочную еду.
Фу, гадость какая! Ну хоть что-то для начала. А потом — мне очень хотелось молока — я вытащил еще одну вещь. Картонную упаковку с молоком. Тоже понюхал — скисло давным-давно — и вылил его в раковину. Теперь нам точно придется купить свежего молока!
Дождь бил по металлической крыше, заливал окна. Не получится сегодня встретиться с друзьями в Природоохранном центре, как мы договорились. От голода я вроде как тоже немного ослаб, поэтому пошел к себе в лофт и достал тетрадку. Попробовал вспомнить все те новые места, которые видел накануне.
Время бежало быстро, хотя снаружи продолжал лить дождь. Настало время ужина, я проголодался окончательно и пошел на кухню поискать какой-нибудь еды. Хани, видимо, меня услышала. Вышла из спальни. Вид у нее был такой, будто она только что проснулась.
— Хани, хочешь я нам ужин приготовлю?
Она глянула на меня с удивлением:
— А ты умеешь?
— Воду кипятить умею, — ответил я, ухмыльнувшись. — Мне тут коробка макарон попадалась. Их и отварю.
— Отличная мысль, — одобрила Хани. — У нас, наверное, есть сливочное масло и сыр.
— Э‑э… мама обычно делает макароны с оливковым маслом, — сказал я, вспомнив прогорклое масло.
— Ну, ты у нас за повара, — сказала Хани и впервые за этот день улыбнулась.
Мне просто не терпелось приготовить что-нибудь, что потом можно будет съесть. Я отварил макароны, посолил чесночной солью — представьте себе, она нашлась! — добавил черного перца. В одном из контейнеров нашелся пармезан, и я решил рискнуть — пармезан ведь даже не обязательно держать в холодильнике. Я был такой голодный, что макароны с сыром показались мне вкуснее обычного. А на десерт Хани, к моему удивлению, достала из морозильника пачку песочного печенья. Вот молодчина! Я съел почти всю пачку.
После ужина Хани осталась в гостиной, села читать книгу в свое любимое кресло. Синяя ткань так сильно вытерлась, что на ручки она положила связанные крючком салфеточки — я такие видел на старинных фотографиях. Прежде чем бабушка погрузилась в чтение, я сбегал наверх и принес тетрадку.
