пути. Тем, кому сейчас 13–14 лет, будет 17–18 лет, когда достигнут тех мест и все [они] уже будут превосходными воинами“»[91].
Однако и эти сообщения весьма ценны — они находятся в современном Угэдэю тексте и тем самым подтверждают сведения «Юань ши», относящиеся к тому же периоду. В разделе трактатов последней, в трактате «Войска», сообщается о существовании младших призывных возрастов у монголов, которые имели специальное название и выделялись в отдельную категорию — «постепенно подрастающих». Они неоднократно упоминаются в различных частях «Юань ши», например: «Мужчины в семье[92], старше 15 и меньше 70 [лет], все, сколько ни есть, — зарегистрированы в призывном реестре как воины… Ребята, которые еще не взрослые, все равно вписываются в этот [призывной] реестр и называются „корпус подрастающих“»[93]. Сказанное относится как к войскам центрального подчинения, так и к личным войскам Чингисидов и тарханов, «войскам таммачи».
Пополнение и комплектование кешига осуществлялось несколько иначе. СС сохранило первоначальный указ Чингисхана об этом: «К сему повелению следовал указ государя Чингис-хана относительно избрания и пополнения кешиктенов: „Объявляем во всеобщее сведение по всем тысячам о нижеследующем. При составлении для нас корпуса кешиктенов надлежит пополнять таковой сыновьями нойонов-темников, тысячников и сотников, а также сыновьями людей свободного состояния, достойных при этом состоять при нас как по своим способностям, так и по выдающейся физической силе и крепости. Сыновьям нойонов-тысячников надлежит явиться на службу не иначе, как с десятью товарищами и одним младшим братом при каждом. Сыновьям же нойонов-сотников — с пятью товарищами и одним младшим братом при каждом. Сыновей нойонов-десятников, равно и сыновей людей свободного состояния, каждого, сопровождают по одному младшему брату и по три товарища, причем все они обязаны явиться со своими средствами передвижения, коими снабжаются на местах. В товарищи к сыновьям нойонов-тысячников люди прикомандировываются на местах, по разверстке от тысяч и сотен, для той цели, чтобы усилить составляемый при нас корпус“»[94].
В третьей четверти XIII в. этот порядок мало изменился, разве что нормы призыва и дисциплинарные меры за их нарушения стали точно фиксированы и подробно расписаны. Они сохранились в составе ЮШ, где цитируется указ Хубилая, изданный в марте 1263 г., где устанавливались модифицированные к условиям 1263 г. положения о призыве в кешиг (точнее, его дневную часть — турхах) времен Чингисхана:
«Управление контроля за войсками вместе с темниками и тысячниками и прочими должны следовать установлениям Тай-цзу…[95] приказываем всем чиновникам представить своих сыновей и младших братьев ко двору [императора] для вступления в турхах. Эти установления [следующие]:
Темник [отдает] одного человека в турхах, десять голов лошадей…; тысячник… [отдает] одного человека в турхах, 6 голов лошадей… Сыновьям и младшим братьям темников и тысячников, которые поступили в турхах, [разрешается] брать туда с собой вместе жен и детей, [количество их] сопутствующей челяди — не ограничивается твердо определенной численностью… Что касается тех [вступающих в турхах], которые бедные и нуждающиеся, так что не в состоянии себя обеспечить, то [они] от членов их темничества, которые не должны выставлять [людей] в турхах, получают всю [необходимую] помощь и снаряжаются в путь [за их счет]. Не следует поэтому и облагать налогами [личный состав] войск. Что касается [случаев когда] у темника или тысячника: или нет родного сына, или родные сыновья малолетние и не достигли совершеннолетия, то на службу идут младшие братья или племянники, но к тому времени, когда родные сыновья достигают возраста 15 лет, [они] в свою очередь заменяют [служивших за них младших братьев или племянников отца]. Если предназначенные к службе [в турхах] имеют родных сыновей [годных к службе], то ни укрывательство, ни замена [их] не разрешаются. Если предназначенные к службе [в турхах] имеют [достаточные финансовые] средства, то не разрешаются ложные заявления о бедности и недостаточности. К тому же, если те, кто по прибытии [в турхах] тем не менее [окажутся] с недостаточными [финансовыми] средствами, то они, [пославшие людей в турхах], также признаются виновными»[96].
В экстраординарных случаях монгольские нойоны-тарханы прибегали к мобилизации зависимых людей своих уделов, даже пленных и рабов. Пример содержит жизнеописание Субэдэя, где говорится, что он набрал подкрепление из феодально-зависимых людей, принадлежавших как ему, так и другим тарханам, а также некоторым Чингисидам[97]. Причем аналогичное поручение о сборе срочных подкреплений для «Великого Западного похода» выполнял и его сын Урянхатай[98]. Более подробно об этом рассказывается в главе IV.
2. Численность и состав войск
2.1. Мобилизационный потенциал монголов
Вопрос о численности как всех монгольских родов/племен, так и только их взрослого мужского населения (примерно равного общей численности монгольских войск) в первой половине XIII в. до сих пор остается дискуссионным. Однако данные ХШ и сведения «Юань ши» позволяют дать дополнительные аргументы для одной из наиболее проработанных оценок[99].
Как сообщает ХШ:
«О численности войск — точное количество не установил, только известно, что [у черных татар] на одного мужчину приходится несколько жен и на одну жену — несколько детей. И если раньше [черных татар] было мало, а теперь — множество, то, значит, [численность войск] увеличивается и не уменьшается [число] нынешних их предводителей»[100];
«[Я, Сюй] Тин, наблюдал их [татар] обычаи — один муж имеет несколько десятков жен или более сотни жен… Чэнцзисы[101] установил как закон, что необходимо их [татар] породе преумножать свое потомство»[102].
По оценке, принадлежащей Н. Ц. Мункуеву, общая численность монгольских родов/племен на рубеже XII–XIII вв. была около 1–1,5 млн человек. Им принималось, что у монголов сохранялось соотношение, известное у других центральноазиатских кочевников с древности, по которому на каждые 5 человек населения приходился 1 воин (т. е. соотношение 1:5). Таким образом, по оценке Н. Ц. Мункуева, максимальный мобилизационный потенциал собственно монголов составлял 200–250 тыс. человек (разброс величины получается с учетом невозможности 100 % охвата системой призыва абсолютно всех, в особенности так называемых «лесных народов»). Разумеется, далеко не все мужчины кочевого народа выступали в походы, но в случае крайней необходимости это было возможным — ведь работы по кочевому хозяйству в таком случае могли быть целиком доверены женщинам и рабам. Число последних у монголов постоянно росло по мере успехов их военных мероприятий, а значит, и доля монгольских мужчин, отвлекаемых на военные походы, от общего их числа также была достаточно высокой.
Если исходить из данных Рашид ад-Дина, которые он свел в «Памятке о войсках Чингисхана»[103], после смерти последнего у его наследников осталось в распоряжении 129 тыс. монгольских кибиток[104].
