Это наводит меня на разные мысли… Не думали, почему именно краска? Гораздо удобнее было бы взять мел. Многие убийцы пишут кровью…
Я пожала плечами.
— Амбидекстр вообще избегает всего кровавого, если вы заметили. Его жертвы убиты молниями. И, в отличие от многих серийников или маньяков, он не уродует тела. Он просто хладнокровно убивает. Что же до синей краски, то здесь я теряюсь в догадках…
Хаски кивнул, мы еще какое — то время потоптались в комнате. Я зарисовывала в прихваченном из дома блокноте общую обстановку, мужчина тоже что — то изучал.
— Думаю, тут больше делать нечего, — наконец сказал он. — Нужно забрать у Адетты журнал посещений. Это облегчит нам задачу.
— Не факт, — сказала я, уже спускаясь по скрипучей лестнице на первый этаж. — Он мог попасть в комнату и другими способами — порталом, через окно, да и просто незаметно прошмыгнуть, минуя Адетту. На журнал я рассчитываю больше как на список свидетелей.
— Может и так.
Распрощавшись с владелицей Додди — Пайка, мы отправились ждать дилижанс в обратную сторону. Уже была глубокая ночь, и на улице поднялся противный ветер. Наверное, скоро снова пойдет дождь.
Я зябко куталась в легонькое пальто, мечтая лишь о том, как бы побыстрее очутиться дома. Последние два дня выдались чрезмерно богатыми на события.
Но время шло, а тяжелой кареты, запряженной четверкой лошадей, все не было. На высоком здании почты напротив глухо бомкнули часы. Один раз, потом другой.
— Два ночи… Боги, как хочется спать! — зевнула я, прикрывая ладошкой рот.
— А мне — сладкого, — улыбнулся мужчина. — Думаю, стоит вызвать водителя.
Я кивнула.
— Пожалуй.
Леонард прикрыл глаза, и с его рук заструилась чуть искрящаяся магия. Я видела потоки, которые складывались в определенные руны. Всем сотрудникам Управления полагался личный шофер, который мог приехать когда угодно и куда угодно.
Спустя пять минут мы уже сидели внутри машины.
— Госпожа Блум, не ожидал, что вы отправитесь в подобное место в столь поздний час, — сказал водитель.
— Это было необходимо, Норри… Я бы и сама не ездила, но пришлось… Очень важное дело.
Водитель кивнул.
— А кто это с тобой?
Я обернулась, глянув на Хаски на заднем сидении.
— Это мой коллега — Леонард Хаски. Он теперь вместо Жозински и по моему делу назначен консультантом.
— Жозински уволили⁈ — искренне удивился водитель, резко выкручивая руль и сворачивая направо, туда, где уже вовсю горели электрические огни города. — Вот уж не думал. Он сидел так прочно на своем месте, как клещ!
Невольно засмеялась.
— Да.
— Леонард, вы уж постарайтесь не обижать нашу Люсинду! — вдруг обратился Норри к мужчине. — Год назад эта маленькая гордая женщина спасла жизнь мне и моей семье. С тех пор я у нее в неоплатном долгу.
Я почувствовала, как краснею. Отчего — то перед Хаски было неудобно слушать о собственных заслугах.
— Любой бы поступил так же… — пробормотала я, надеясь лишь на то, что мы поскорее приедем.
— Любой бы, да не любой! — отозвался Норри. — Именно вы, Люсинда, из всей вашей хваленой команды кинулись в наш дом, вытаскивать нас с детишками из — под летящих пульсаров.
— Имеете ввиду «Дело о Перчатках»? — полюбопытствовал Хаски. — Я читал о нем в газетах.
Норри кивнул.
— Да. У нашей семьи был давний враг… Он собрал перчатки, по одной у каждого домочадца, и хотел активировать «Проклятие Семи Родов». У него ничего не вышло, потому что Люсинда Блум все держала на контроле. Когда он понял, что его обвели вокруг пальца, и что сейчас возьмут с поличным, применил магию четвертой ступени!
— Четвертая ступень? — заинтересовался Хаски. — У вас в протоколе написано официальное владение лишь тремя ступенями.
— Вижу, вы хорошо ознакомились с моим досье… — хмыкнула я. — Четвертую ступень применила от безвыходности. Изучала ее в теории, но на практике никогда не получалось, кроме того случая. К слову сказать, после этого я чувствовала себя как разбитое корыто около трех дней.
Мы уже подъехали к моему дому.
— А вам куда, господин Леонард Хаски? — спросил Норри, не спеша открывать двери своего мобиля.
— До «Фиолетовых Окон». Там первый дом от перекрестка.
Водитель кивнул.
— Хорошо. Ну что… — он протянул мне руку. — До свидания, госпожа Блум. Был рад вас видеть! Передавайте привет своему жениху!
Я кивнула, пообещав, что передам привет Смитти обязательно и поблагодарила водителя за поездку. Сухо кивнула Хаски, и пошагала к дому.
Невольно в груди что — то заныло. Стоило Норри упомянуть Смитти, заметила, как у Хаски чуть дрогнул взгляд. Неужели он знаком с ним? Судя по его реакции, вряд ли это знакомство было приятным…
Глава 5
(Леонард Хаски)
Я смотрел вслед этой женщине и умирал. Лю не узнала меня. Еще бы! Столько лет прошло… Да и к тому же, она и раньше меня не замечала. Она всегда была гордячкой, и до маленького прыщавого мальчика, по уши влюбленного в нее в школе, ей не было никакого дела. Вокруг нее всегда были «лучшие».
Невольно усмехнулся. Ничего не изменилось. С ее женихом, Смитти Винстоном, я не был знаком лично, но довольно много о нем читал. Первый Секретарь Его Величества, посвященный практически во все его тайны. Удивительно, что он не рассказал Люсинде о причине моей ссылки, ведь он был наверняка в курсе.
— Так значит, к «Фиолетовым Окнам»? — переспросил водитель, Норри.
Я кивнул.
— Да… Если не сложно.
— Не сложно… — протянул мужчина, переключая рычаги и трогаясь с места. — Вы кажетесь мне довольно интересным человеком, но я раньше не встречал вас у нас в Управлении. Приехали издалека?
— Из Порт-Хофленда. Это в часе отсюда, если на дирижабле.
— И как там? Климат хороший?
Я улыбнулся.
— Там жутко скучно.
К дому, квартирку в котором мне выделили от новой работы, мы подъехали спустя десять минут. Я распрощался с водителем и, зазвенев ключами, вошел сначала в подъезд, морщась от резкого запаха обитавших здесь кошек, а затем, поднявшись по лестнице на третий этаж, в квартиру.
Повесил на крючок пальто, глянул на еще не разобранный багаж. Никогда бы не переехал сюда. Гордость не позволяла… Если бы не узнал, чей интерес вызвал.
Прошел на кухню, доставая из морозильника лоток с карамельным мороженым. Заварил себе душистый чай на травах. Все эти гостинцы передала Жоззи, моя хорошая знакомая из Порт — Хофленда. Узнав о том, что я собираюсь переезжать в столицу, она очень расстроилась.
И конечно же Люсинда Блум постаралась плюнуть этой милой женщине в душу, тряся своими корочками и гордыней
