послышался звук смыва унитаза. Затем вода полилась в раковину. Завершилась данная увертюра воздушной сушилкой для рук. Крайне сомнительное устройство для медицинского учреждения. Ах да… Местным «пациентам» микробы и грибки уже не страшны.
Спустя мгновение дверь открылась, и к нам вышел Потехин, ряженный в женский розовый свитер и джинсовые шортики со стразами на карманах. Понятно, у кого одолжили временную одежду…
А ведь буквально вчера я видел его труп. Изувеченная голова… И мозги, что жутким узором разлетелись по деревянной стене дома.
Если бы не бойня в детском приюте, то я бы сильно удивился.
— Добрый день… — неуверенно произнёс Потехин: — Вы… ко мне?
— К кому ж ещё. — усмехнулся кошак, запрыгнув на журнальный столик: — И, как нам тебя теперь именовать? Росомаха? Дедпул? А, может быть, Дункан Маклауд?
— Дядя Фофа!!! — воскликнула Карина и буквально налетела на нашего бедного зомби.
Он, конечно, обрадовался и улыбнулся внезапному нападению девочки. Но было видно, что нихренашеньки Дядя Фофа не вспомнил.
— Хэ-э-эй! — ответил он, прижимая Карину к себе: — А, ты кто?
— Карина! Ну? Козявка я! Неужели забыли? — девчонка не теряла надежду до последнего.
Проблема в том, что в мозгу человека — сложная система нейронных взаимосвязей. Стоит хоть немного нарушить её, и всё пойдёт по причинному месту. А Дяде Фофе, на минуточку — снесли половину головы… И я сильно сомневаюсь, что он, хоть что-нибудь вспомнит. Причём, неважно, сколько времени пройдёт. Мозг — тонкий инструмент. И шансов на возвращение воспоминании крайне мало.
— Прости. — было видно, что Потехину искренне жаль. Да… Видимо, человечность записана в ДНК. Её выбить не получится, никаким калибром.
— Дядя Фофа… Вспоминайте! Как вы нас водили в парк Горького… Как в кино ходили всей старшей группой? Ну? А Милочку свою помните? Вы всегда её привозили к нам! Дядя Фофа… А, Новый год прошлый помните?
— Я… — Потехин выглядел растерянным и грустным. Честно, мне его даже стало немного жаль.
— Дядя Фофа… — на глазах Карины навернулись слёзы. Только не это… Вот предупреждал же, что всё так и будет: — Вспоминайте! Прошу вас… Вы же с Милой были нам… Как папа с мамой…
— Мне очень жаль. — вздохнул Потехин: — Правда… Очень жаль. Я не помню.
— Дядя Фофа… — бедная девчонка уткнулась ему в живот и заплакала.
В комнате повисла отвратительная и тяжёлая тишина. Ох, как же я подобное не люблю.
— Ну-с… — трагический момент нарушил Журов: — Всё прекрасно понимаю и разделяю вашу трагедию. Но… кажется, вы пришли сюда, чтобы забрать Господина Потехина?
— Всё так. — кивнул я: — Феофан, ты готов?
— Готов. — поглаживая Карину по голове, ответил Потехин.
— Руки помнят. — всхлипнула девчонка: — И вы тоже обязательно меня вспомните… И Мишку… И Серёгу Носика… И Сашку. Светку со Степаном… Всех! Всех обязательно вспомните!
— Я надеюсь. — преодолевая мощный ком в горле, произнёс Феофан: — И буду в это верить.
В диспансер ехали под бесконечные рассказы Карины о совместном прошлом.
Семён старался не смотреть в их сторону. И, кажется, я начинал его понимать. Его с настоящим Фёдором тоже связывало очень много общих воспоминаний, которыми кот искренне дорожил. И я сейчас был, примерно, как Потехин…
Только вот, Феофан, в отличии от меня — не врал.
А ещё я понял, что на подобные переговоры больше, никогда не надо брать детей. Ведь моей задачей было — поговорить с Феофаном. И, какой бы я тварью и сволочью ни был, а прервать момент общения Карины с человеком, который пускай и всего на несколько лет, но заменил ей папу, увы — не смог.
Глэйтрон старого образца с удовольствием посмеялся бы над ситуацией. Для него гуминиты были цифрами. Так сказать — статистикой в его личном послужном списке захваченных миров.
Но сейчас я в очередной раз понял, что суть людей в их историях. Маленьких. Весёлых. Грустных. Счастливых. Или трагичных. Это не имело особой разницы.
Глэйтрон, как и Мегард — никогда не приглядывались к людям. Им было чуждо всё человеческое.
Лишь сила, доминирование, власть и контроль.
Именно такова судьба истинного «инструмента»…
* * *
Вера в людей — крайне опасная штука. Галина убедилась в этом на личном опыте.
Ириску, так в итоге прозвали бедную мохнатую громадину, никто не искал.
В интернете же не было, никакой информации о пропаже собаки. Разве, что Галина случайно напоролась на несколько статей про героиню Второй Мировой, которую звали точно так же. Вернее, Галя догадывалась, что собаку назвали именно в честь этой самой русской девушки с очень нерусским именем.
Или, в честь великого музыканта?
Или, в честь собаки из кинофильма…
В общем, ничего не понятно, но очень интересно!
И несмотря на кучу различных отсылок, псинка оказалась максимально невостребованной, после чего Галина приняла крайне нелёгкое (нет) решение оставить бедолагу себе.
К тому же, у Ириски были большие и очень печальные глаза. Казалось, что даже самый чёрствый человек в мире должен проникнуться при виде этого глубокого жалобного взгляда! Но нет… Работал он только на Галину и её дедушку.
И на бабушек возле подъезда.
И на продавца мяса на рынке…
Но в первые пару дней, попытки найти хозяина прекрасной собаки всё-таки были.
Сперва позвонил странный мужчина.
Голос у него был нервный, подрагивающийся, как тоненькая веточка на ветру. Он постоянно причмокивал и подозрительно дышал. Но уверял, что его маленькая дочка потеряла именно такую собаку.
После разговора, когда они уже договорились встретиться в нейтральном месте, Галя представила, как бедную собаку убивают во имя, какого-то несуществующего божества. А ещё Вика рассказывала, что некоторые психи-террористы использовали больших животных, чтобы задобрить отбившихся Часовых.
А были и те, кто просто закалывал и съедал бедную домашнюю животинку.
Конечно, впечатлительная звезда всея бухгалтерского учёта не выдержала и заплакала. А, когда на всхлипывания подошла Ириска, мол: «Чего стряслось, горемычная?», то Галина взвыла ещё сильнее. Уткнулась в мохнатый бок и начала просить прощения.
Ириска, ничего не поняла, но на всякий случай — простила.
Нет, плохим людям псинка точна не достанется!
Потом звонила странная фифочка. Судя по сленгу — губы, как задница мартышки. Такая вся «вау-вау» и в стразах. Зачем подобной «леди» огромная мохнатая собака, Гале было не ясно.
Она привыкла, что последователи гламурного движения заводят себе Чихуа-Хуа, ну или Шпунца на крайний случай. Кстати, Галина, тоже грешила мыслями завести себе Шпунца. Такого мелкого пушистого шарика. И покрасить ему хвост в розовый цвет! Чтобы быть, как типичная последовательница гламурного движения… Бр-р-р…
И третьим позвонила женщина.
