ее. Я все продумал.
– Нет, ничего не выйдет. У вас с ней ничего не получится. А у нас с тобой еще все может сложиться. Вернись ко мне. Станем считать, что это была твоя ошибка, которую ты осознал. Забудем об этом, как будто ничего и не произошло. Я приму тебя. Для нас еще возможно будущее, у нас могут быть дети. Прошу, вернись. Я люблю тебя, как и прежде. Я все готова простить. И на все пойду, чтобы быть с тобой.
– Думаю, тебе стоит уйти. Я все решил.
– Прошу тебя…Я сообщила дронам, где она. Либо ты отдашь ее сам, либо они заберут ее силой.
– Убирайся! Как ты могла?
– Ты хочешь повторить судьбу своего отца? Ты знаешь, чем это кончится.
– Уходи! – закричал он. – В этот раз будет по-другому.
– Нет, все будет намного хуже, чем ты можешь представить. Намного… Если ты сейчас не пойдешь со мной, то боюсь, что больше не увижу тебя в живых.
Я быстро развернулась и побежала назад в бункер. И вдруг слезы сдавили мое горло. Они лились и лились, а я не видела ничего вокруг. Отчего мне было так больно, я не знаю. Ведь он выбрал меня. Что же тогда это было? Ревность, страх потерять его, страх потерять себя? Или страх, что они найдут меня и заберут назад? Назад в никуда, в забытье. Где не будет ничего, ничего, кроме пустоты.
Я бросилась на кровать, накрылась с головой тряпьем и слушала его приближающиеся шаги. Он подошел ко мне и сел на пол у моих ног. Мы оба молчали.
– Не будем ломать комедию, – прервала я тишину наконец, – я все слышала. Не надо думать, как мне это сказать. Что ты решил?
– Уходим, – хрипло ответил он.
– Думаешь, у нас есть шанс? У двоих? Я не хочу тобой рисковать и не хочу тебя терять. Я уйду одна – туда, откуда пришла.
– Не боишься?
– Боюсь, но я там уже была, и я уже жила там. Побывав по обе стороны, я могу считать себя счастливой.
– Не выдумывай. Быстро собирайся. Я очень многим жертвую ради тебя. И я пойду до конца.
– Хорошо, но скажи мне…
– Не сейчас! Тебе что-то нужно взять с собой?
– Да. Да, нужно. Это все принадлежало моему отцу. Мне нужно все.
– Некогда, некогда. Твоя жизнь дороже. Скорее!
Вдруг страшный скрежет заполнил помещение, он не прерывался ни на секунду. Уровень за уровнем защита сдавалась перед железными клешнями.
– Отсюда есть другой выход? – прошептала я.
– Нет, выход был один и очень тщательно защищенный, тридцать уровней защиты.
– Похоже почти все они уже никого не защитят.
Я взяла его за руку и заглянула прямо в глаза. В них не было ни страха, ни злости, ни отчаяния, лишь полное спокойствие. Неожиданно оно охватило и меня. Скрежет как будто отодвинулся на задний план, в голове стало пусто. И вдруг спасительная мысль факелом вспыхнула в моей голове.
– Вентиляция, – мой голос звучал спокойно и четко.
– Верно, вентиляция! Это наша единственная возможность спастись. Мы должны попробовать, мы обязаны. Я обязан спасти тебя!
Мы бросились к вентиляционной решетке, но она никак не поддавалась. Ее вообще не планировалось открывать. Система должна была очищаться автономно, без малейшего вмешательства человека. Но сейчас все способы были хороши. В помещении находился доисторический пожарный щит. Я думала, что он висит как музейный экспонат, напоминающий о древних временах.
Он схватил лом со щита и стал выламывать решетку вентиляции. После нескольких безуспешных попыток та все-таки поддалась. Перед нами черной дырой зиял наш единственный выход. Квадратная труба тянулась далеко вверх. Времени на раздумья не было, и мы, закрыв за собой изнутри, полезли в темноту, цепляясь за какие-то выступы и отверстия.
Шахта тянулась вертикально, но на разных уровнях пересекалась с горизонтальными отводами. Мы поднимались выше и выше, минуя уровень за уровнем. В ушах стоял гул работающих систем очистки, мерцали вмонтированные в стены датчики. Скорее всего, нам было уже не спастись и снаружи нас ждали. И вдруг меня охватило странное чувство, безумное желание… Оно перемешивалось со страхом и отчаянием, и от этого становилось еще острей. Я не могла отделаться от мысли, что это может быть наш последний раз. На очередном пересечении с горизонтальным уровнем я остановила его, залезла туда и быстро начала раздеваться.
– Ты что???
– Тсс…
– Нам надо…
– Тсс, это в последний раз…
Его руки взяли меня за талию и подтянули к себе, губы были сухие и холодные. Меня трясло от страха и его прикосновений. Но сейчас я хотела этого как никогда. Хотела тонуть в его объятиях, хотела раствориться в нем, забыть, кто я, где я и зачем я здесь. Мое сознание стало проваливаться куда-то в темноту. Мерцание и гул вводили меня в состояние транса. Я чувствовала его тепло, его пот и его дрожь. Я чувствовала, как пульсирует кровь в его венах. И только этот такт остался в моей голове, заглушив все остальные звуки вокруг.
И вдруг я поняла, что мы выдали себя. Со стороны горизонтального уровня раздался жуткий скрежет.
– О, если бы не… то возможно мы могли бы спастись, – задыхаясь, прохрипела я.
– Возможно, если бы не ты… мы бы вообще больше никогда… Я ни о чем не жалею, – шептал в ответ он.
Яркий свет ворвался в шахту, ослепив меня. Множество огней осветили нас, и мы, абсолютно голые и беззащитные, оказались в ловушке. Он пытался обороняться, но тут же получил оглушительный удар по голове. Его тело грузно упало на железный пол шахты. Он едва дышал, кровь заливала ему лицо и скапливалась в лужицу возле уха. Я пыталась поднять его, что-то кричала и не слышала саму себя. Мой мозг наполнил громкий звук, который только нарастал. Казалось, что сосуды на висках сейчас разорвет. Ноги подкосились, и я упала на колени, закрывая уши руками, но звук становился все невыносимее. Сквозь адскую боль я слышала металлический голос: «Ее нужно оставить в живых». Последнее, что я помню, – серые холодные железные стенки ящика, в который меня бросили.
ГЛАВА 8
Очнулась я в плохо освещенном помещении, одна лежа на больничной койке, вся в проводах и трубочках. Едва я открыла глаза, в моей голове снова побежали вопросы. И самый первый из них – это все сон или явь? В помещении было прохладно, на мониторе бегали какие-то огоньки. Мое сознание судорожно пыталось определить, где я сейчас нахожусь. Шло время, ничего не менялось, я то
