позволит тебя шпынять. От слухов и косых взглядов не убережёт, а вот от козней защитит. Бери Янку и идём.
Я позвала дочь и двинулась за травницей, крутя головой по сторонам.
Утром мы вышли с заднего двора, так что увидеть саму деревню не вышло, только краешек. Всё же, она разительно отличалась от той, что я видела в детстве, приезжая к бабуле.
Аккуратные домики стояли посреди ухоженных участков. Пусть и из тёмного, будто гнилого дерева, но ровненькие, а не косые, как мне показалось вчера. А главное, на каждом участке росли цветы, стояли скамеечки. Не было ни одного дома с нерадивыми хозяевами: поросшие травой и с покосившимся забором. Даже обычная дорога, посыпанная песком, ровненькая и аккуратная.
— Красиво здесь, — тихо сказала я, разглядывая местность.
— Да, — кивнула мама. — Благодаря старосте. Прошлый был ворюгой и пьяницей. А Владимир хорошо смотрит за деревней, не позволяет запустить дома.
— А почему они такие тёмные, словно пожар пережили или гниют, — мне хотелось подойти и поковырять дерево пальцем.
— Валежный дуб. Это такая разновидность дуба. Вода нипочём, не гниют. Жаль, горят. Но тут уж ничего не поделаешь. Мы пришли.
Я глянула чуть в сторону и удивлённо распахнула глаза, увидев животное за забором.
— Кто это? — Янка ткнула пальцев в это чудо, которое почему-то хрюкало.
— Хряк обычный, — хохотнула травница. — Порода такая, Мангалица*. Очень удобно. И мясо есть, очень вкусное и жирное, и шерсть на одеяла да подушки.
Я покачала головой и приблизилась к забору. Такое чудо я не встречала ни разу. Хотя слышала, что не то в Венгрии, не то в Англии такие водились. Правда, очень давно и вроде как вымерли.
— Бабушка Веся, здравствуй, — послышался густой баритон.
Я подняла голову и встретилась взглядом с высоким, поджарым мужчиной. Невозможно сказать, сколько ему лет, поскольку чёрная, густая борода закрывала половину лица.
— Мама, это какой-то неправильный дед мороз, — пробормотала Янка, отодвигаясь за мою спину.
— У нас гости? — взгляд пронзительных, синих глаз остановился на мне.
Я перевела растерянный взгляд на травницу.
— А, Владимир, здравствуй, — мама улыбнулась мужчине. — Вот, дочка с внучкой приехали, помогать будут. Сам понимаешь, стара я уже, пора знания передавать.
— Смену себе обучаешь, значит, — мужчина усмехнулся. — Идём, там свинью режут.
— В смысле? Прямо сейчас? — пискнула я и ошарашенно посмотрела на дочь.
— А когда? Завтра что ли? — не понял староста. — Сейчас быстро и поделим. Я матушку твою всегда первой за мясом зову, единственная травница в деревне всегда ужинать досыта должна.
— Мама, подожди, — остановился я травницу. — А как же Яна?
— А что не так? — нахмурилась женщина.
— Там свинью резать будут, а Янка маленькая, — прошипела я так, чтобы Владимир не услышал.
— И что, что маленькая? — буркнула травница. — Ничего, свыкнется. Идём, и не спорь!
Я покорно кивнула и поспешила за женщиной. Шаг, ещё шаг.
А потом раздался визг. На столько громкий, что казалось я оглохну. Яна вцепилась в мою руку мёртвой хваткой, пискнув. Плюнув на всё, я остановилась и присела перед дочерью:
— Милая, ты не хочешь пока поиграть здесь? Мы с бабулей скоро вернёмся.
— Ты пойдёшь туда? — голубые глаза расширились от ужаса. — Мамочка, я боюсь!
— Тебе нечего бояться, — поспешила успокоить я дочь. — Помнишь, мы с тобой разговаривали про охоту?
— Да, папа охотился на зверей, чтобы принести домой мясо, — послушно повторила Яна мои слова.
Мне не нравилась такое объяснение, потому как дичь Ярослав домой не носил. В отличие от бедной хрюшки с мохнатыми ушами, жертвы мужа убивались ради развлечения.
Я не была наивной, да и далека от Гринпис, но увлечение мужа не поддерживала. То, что сейчас происходило во дворе старосты было… нормальным.
— Свинку убили, чтобы нам было что кушать, — подбирая слова, заговорила я. — Но я бы не хотела, чтобы ты это видела.
— Хорошо, — кивнула Яна. — Я не пойду туда, подожду здесь.
— Отлично, — я улыбнулась и погладила дочь по голове. Ободряюще кивнув, я побежала догонять травницу, которая уже скрылась за забором.
Как оказалось, мои страхи были ложные. Никто не собирался вести нас на задний двор и показывать раздел туши во всей красе. Владимир проводил нас в дом и налил в кружки чай.
— Ну что, рассказывайте, — мужчина окинул нас внимательным взглядом. — На долго ли дочь приехала? Не против ли муж?
— Нет мужа, Владимир, — не лукавя, прямо отозвалась мама. — Нет и не было. Я хотела сегодня идти к тебе, да запамятовала, что сегодня скот режут.
— Привела ты мне проблему, баб Веся, — староста поджал губы и нахмурился.
— Владимир, я тебя знаю, — тихо заговорила травница. — Ты толпу угомонишь, а я подсоблю.
— Василе моя помощь не помогла, — хмыкнул староста. — Но твоя дочь другая. Я надеюсь.
— Я обучу Арнику, — поджала губы мама. — Будет мне сначала помощницей, а затем и сменит. Единственную травницу тронуть не посмеют, сам знаешь.
— Но и помощи от неё долго принимать не будут, — парировал Владимир. — Отправила бы ты её в город. Внучку у себя оставь пока, а дочку отошли. Сама же знаешь.
— Знаю, но отсылать не буду, — заупрямилась мама, и я понимала причину.
— А ты чего молчишь? — староста окинул меня хмурым взглядом. — Понимаешь, что жизнь сахаром не будет?
— Понимаю, — едва шепнула, опуская голову.
Было стыдно, словно я и есть та самая падшая женщина. И ведь не расскажешь никому, что брак у меня был, да не сложился. И что Яночка зачата была уже в браке.
Повисла гнетущая тишина. Мы с травницей ждали ответа. Владимир — единственный, кто в праве выгнать меня из деревни. Как бы странно это не звучало, но староста был здесь всем… Он собирал налоги, он отчитывался перед знатью, он был судьёй и исполнителем наказания.
— Пусть Арника остаётся, — заговорил наконец мужчина, а мы с мамой облегчённо выдохнули. — Я поговорю с народом, не позволю преступить закон. Но и повода давать не надо. Веди себя тихо и благочестиво.
— Хорошо, — послушно кивнула я.
Я и не собиралась ругаться с местными женщинами и устраивать войну. Более того, я вообще не хотела с ними общаться, но жизнь вносит свои коррективы. Вот и в этот раз всё пошло совсем не по плану.
Мы допили чай в спокойной, я бы даже сказала, дружественной обстановке. Владимир разговаривал с травницей о травах и отварах. Я же молча слушала. Как выяснилось, бабушка Веся была не только травницей, а точнее знахаркой. Она ещё и ветеринаром слыла неплохим. Отчего её ценность для деревни возрастала просто до немыслимых высот.
Мы уже собирались выходить из дома, как
