столько Е-баллов в развитие этого парня.
Вон, и новый голем оказался куда более разрушительным созданием, нежели все предыдущие.
А меж тем гигантский змей, чья пасть достигала диаметра в шесть-восемь метров, завалился на бок, давя под своей тяжестью десяток всадников.
В мгновение ока гвардейцы Гюнтера оказались отрезаны от основной массы спартанцев огромным телом каменного змея.
Позади — непроходимая стена из камня, а впереди же… сотни обозленных фанатиков, которые сейчас вовсю давили улыбки на лицах, предвкушая сладкую и столь желанную месть.
Ситуация явно оказалось не из приятных!
— Убейте уродов, пока к ним не пришли остальные псы! — рявкнул один из бывших гвардейцев Вавилона.
И противник навалился всей толпой на ошарашенных кабаньих наездников.
Майор же с холма взирал на всё это непотребство, сведя брови над переносицей и играя желваками.
— Неприятный сюрприз, однако, — признал старый вояка, смотря на то, как змей спокойно разбивает группы всадников и не позволяет помощи прийти к Гюнтеру.
Вавилон явно нацелился именно на ядро сил Спарты, чтобы выбить почву из-под ног у Лорда Шурика.
Не будет его сильнейших воинов, и тогда Союз Городов лишится одного из своих мощнейших орудий.
— Отдайте приказ парням Пыха, — скомандовал Майор, осознавая, что самое время и им продемонстрировать свою козырную карту.
Подчинённый склонил голову и метнулся исполнять указание.
И уже через минуту на холм выкатили их… усовершенствованные флейты.
Расположенные на новых лафетах они обладали куда лучшей системой наведения, да и, благодаря многочисленным стрельбам в Норе, удалось подготовить полноценный отряд артиллеристов, что могли уже на ходу высчитать необходимый угол возвышения.
— Готовьсь! — гаркнул Пых.
Персонал флейт забегал, поместил в недра флейт бумажный промасленный патрон, начинённый порохом.
Следом затолкали его на дно орудий. И сразу же следом запихали ядра.
Литые, чугунные. Ведь не всё же стрелять картечью и металлическим мусором.
— Цельсь! — вскинул руку Пых.
Наводчики тут же навели дула на гигантского каменного змея. По такой дылде не промазать!
— Пли! — наконец, был отдан приказ.
И, вспыхнув фитиля, игроки ринулись прочь от орудий, потому как…
Бах! Бах! Бах! БАБАХ!
Флейты, увы, всё ещё оставались оружием одноразовым и крайне взрывоопасным.
Из четырёх флейт выстрел произвели лишь три, выпуская раскалённые ядра из своих недр.
Но даже этого уже было предостаточно!
Чугунные шарики влетели в туловище каменного змея, откусывая от того целые пласты каменной брони.
Голем заревел что есть сил, похоже, какой-никакой, но чувствительностью или разумом эта гадина обладала.
Прямо на глазах змей начал осыпаться. Камень валился с него, подобно старой и облезлой коже.
А тем временем уже вторая батарея флейт подготовила свои подарки монстру.
— Пли! — прозвучал сигнал от Пыха.
Бах! Бах! Бах! Бах!
И вновь змей получил мощный удар от спартанской артиллерии.
Это видел и Стервятник, прекрасно осознавая то, что голем долго не продержится. Об этом говорило и синее лицо мага-призывателя, что сейчас изо всех сил поддерживал устойчивость своего творения и не давал тому обратиться просто грудой камней.
Самозванному Лорду Вавилона ничего не оставалось, кроме как кинуть последний взгляд на дымящиеся стены Милана, на всё ещё живых гвардейцев Спарты, хоть и слегка поредевших, и укрытую пороховым дымом ставку союзной армии.
Покачав головой, он равнодушно обратился к магу.
— Достаточно, — заявил он, а уже после повернул голову к своему адъютанту. — Трубите отступление.
— Так точно! — кивнул тот.
И уже через минуту по полю боя пронёсся жалобный вой рожка.
Вавилон покидал стены Милана.
* * *
— Убить предателей!
— Головы с плеч!
— Сжечь во славу нового Конунга!
— Но среди них есть рабыни.
— Хорошо! Но потом сжечь!
Длинный дом был полон неугомонных ярлов. Восставших удалось относительно легко повязать. Потому как те даже толком и не были готовы к реальному бою.
Много кто из этих ярлов надеялся сбежать с острова и пойти в найм к торгашам из Константинополя.
Некоторые дельцы с островного союза это даже сами предлагали!
Вот только, как оказалось, торгаши с запада толком-то и не нуждались в услугах буйных викингов.
На примере Патрона, я убедился в отношении островитян к местным игрокам.
Дикари, варвары, отбитые напрочь нелюди.
Как только островитяне местных не поносили. А потому, когда они увидели возможность уменьшить число этих самых дикарей, что так мешали торговле островного союза, они моментально ей воспользовались.
Запудрили мозги одним, пустили слухи для вторых, подтолкнули в нужную сторону третьих.
И вот, пока власть ещё толком и не определилась и не закрепилась в моих руках, на острове вспыхнул бунт.
Вот только викинги даже и не поняли, как их всех кинули на доску мясника.
У неорганизованных ярлов средней руки даже и шанса не имелось на успех. Как только первичный хаос прошёл, стало ясно, что сил у этих «господ» не так чтобы и много. Да и мало кто, как выяснилось, готов был идти против хирдманов и класть свою голову ради уже погибшего Сокола.
Недовольные попробовали покинуть Винланд, но даже здесь торгаши с союза поднасрали.
Они устроили завал на входе в гавань, а сами, довольные собой, двинули обратно в Константинополь, полностью уверенные в том, что я обязательно покараю всех неугодных.
И тем самым ослаблю Винланд едва ли не на треть, если не на всю половину.
Вот только делать этого, естественно, я не собираюсь.
— Господин, всё готово, — докладывает мне Этанол.
Кивнув, я поднимаюсь с резного трона. И все голоса в длинном доме затихают, как по волшебству.
Лоялисты с волнением ожидают моих слов. Они желают увидеть кровь, ну и, конечно же, будут не против получить часть добычи с менее удачливых коллег.
Всё, как и всегда. Разделяй и властвуй.
Пленные же игроки взирают на меня со страхом и отчаянием. Они осознают, что их судьба будет далеко незавидной.
Прежний Конунг так и вовсе обезглавил бы каждого из них или сослал в рабство прямо на месте.
Даже не разбираясь в причинах бунта и попытки свалить в туман. Но я не Сокол!
— Посмотрите на себя, — тихо начинаю я. — Грязные, запуганные и ничего не осознающие. Вот, что из себя представляют гордые викинги? Ну и шутка!
На мои слова глаза пленных возмущённо загораются. Мало кому понравится неприкрытое оскорбление в свой адрес.
— Вас обвели вокруг пальца, как стало баранов! Что, помахали морковкой перед носом, а вы как последние дебилы ринулись за ней? Уверен, уже через неделю
