за своим затылком.
Она должна была обернуться и принять бой.
Она должна была обернуться.
«Ты же ни-шуур, – отчаянно сказала себе Верена. – Ты ведь умеешь…»
Она не могла заставить себя остановиться.
Внезапно девушке показалось, что между двумя покрытыми густым скользким мхом древесными стволами виднеется узкий, как щель, проход в темноту, и скользнула в эту щель в смутной надежде, что преследователи не заметят, куда она пропала.
Верена вдруг поняла, что ослепла.
Вокруг была кромешная тьма без единого проблеска света, и было совершено непонятно, куда же она попала и как ей теперь выбраться отсюда. Она металась в огромном, бесконечном, как космос, чёрном пространстве, постоянно натыкаясь руками то на гигантские тяжёлые занавеси, то на какую-то клейкую паутину, то вроде бы на чьи-то развешанные в воздухе склизкие шкуры, с которых капало мёртвое и горячее, – и никак не могла найти выхода. Воздух вокруг неожиданно наполнился низким угрожающим гулом.
«Это ведь навсегда, – поняла Верена с ужасом. – Это теперь со мной навсегда…»
И тут же почувствовала, как незримая тяжёлая лапа сжимает когти на её плече.
Собственный крик, невыносимо громкий, отчаянный, исступленный, обращённый в никуда, разорвал девушке барабанные перепонки, разорвал в клочья всё её существо – на лоскутки, на ошмётки, на части.
И тут она проснулась.
Верена открыла глаза, тяжело дыша. Простыня была мокрой от пота, сердце колотилось так, словно она только что пробежала марафон.
За окном стояла кромешная тьма, но луны видно вроде бы не было. «Значит, уже не совсем ночь, – подумала Верена и тут же услышала, как за стеной пронзительно заверещал чей-то будильник. Потом там хрипло закашлялись, завозились и тут же на полную катушку включили радио. – О господи, опять у этого мусорщика, значит, смена…»
Слышимость в блочном доме была такая, что девушке иногда казалось, что соседняя комната отделена от неё не бетонной перегородкой, а максимум тряпичной занавеской.
– …заявили, что не будут предупреждать непризнанное государство об ответных мерах за массовые нарушения прав человека, – отвратительно бодро донеслось из-за стены. – Эти нарушения, по словам наблюдателей, в так называемой Новой Африке были многократно допущены в ходе…
Верена застонала, приподнялась на локте и сердито забарабанила кулаком о стену. Потом недовольно потёрла кулаками глаза, перевернулась на живот, вытянула руку и включила тусклый, похожий на цветочный горшок напольный светильник, привычно ткнув пальцем в экран валяющегося на коврике рядом с кроватью смартфона.
Ну точно, пять минут седьмого. Звук за стеной убавили, но сна всё равно уже не было ни в одном глазу. «Значит, придётся в такую рань начинать субботу…»
Верена тяжело вздохнула и подняла с пола телефон, садясь на кровати. Голова была как чугунная. Вчерашний вечер, проведённый на солнечном берегу Карибского моря, как выяснилось, совершенно не помог ей почувствовать себя лучше. Днём обычно всё было ещё почти нормально, но вот по ночам…
Все эти кошмары повторялись с завидной регулярностью. Иногда Верене снились какие-то заполненные водой гулкие тоннели, по которым за ней плыли жадно чавкающие твари, иногда – те самые заселённые многолапыми оскаленными монстрами пещеры, которые она помнила по морфотренингам. Изредка ей ещё снилась безжизненная мёртвая скала на краю какого-то одинокого каменистого островка посреди моря, на которую с неба набрасывались полчища огромных хищных птиц. Общим во всех этих снах было только одно.
Она никогда, никогда не умела себя защитить…
Новое оповещение. Пользователь «Суперволк» вышел онлайн. Верена почесала нос и невольно улыбнулась. Вот чего ему не спится, интересно, её философу? «В Нью-Йорке вроде бы сейчас должна быть почти ночь», – привычно прикинула девушка.
И тронула пальцем иконку с изображением зубастой волчеголовой мультяшки из старого американского мультика.
* * *
– Слушай, Хавьер… ты просто послушай меня, ладно? – начал Кейр в очередной раз, отчаянно пытаясь сохранить самообладание. – Ты ведь уже почти год работаешь на байк-клуб, дружище. Я привёл тебя к нам одним из первых, потому что мы с тобой всегда были… чёрт побери, не перебивай меня, Хота, ага?! Просто выслушай… Ты же видишь, что всё это только сейчас начинает приносить свои плоды. Ну… Так ты можешь, наконец, объяснить мне, в чём твоя проблема? Почему ты вдруг теперь от всего отказываешься?
Не отнимая от уха телефона, Кейр медленно, со скрипом провёл далеко выпущенными хрустальными когтями по шершавой белой стене спальни, на которой уже красовалось с пару десятков глубоких вертикальных царапин. Эту дурацкую привычку парень явно успел в своё время перенять от Вильфа, и данное обстоятельство его слегка раздражало, но сейчас Кейр просто ну вот совсем ничего не мог с собой поделать. Чёрт с ним, в конце концов, вряд ли ему стоит опасаться проблем с домоуправлением… три раза «ха-ха», твою мать. По-хорошему, давно уже пора было бы вообще съехать отсюда в какое-нибудь нормальное жильё, больше подходящее ему сейчас по статусу, – только вот был ли в этом смысл, если Кейр и тут-то в последнее время почти не появлялся?
Гипсокартон крошился под плывущими в дымке трансформации полузвериными пальцами, словно мокрый песок.
«В известном смысле враги лучше друзей, – подумал парень, стараясь успокоиться. – От врага, по крайней мере, всегда чётко знаешь, чего ждать…» Он мельком глянул на своё отражение в длинном треснувшем зеркале, висящем рядом с раздвижной дверцей стенного шкафа. За глазами жгло, радужки отчётливо алели у самых зрачков.
«Так, чёрт, всё. Довольно эмоций! – Кейр на несколько секунд закрыл глаза и сделал пару резких глубоких вдохов и выдохов. – Раз, два, три, четыре… раз, два, три, четыре… окей, всё уже в норме, ведь правда?»
– Я просто не понимаю, старик… Ты что же, хочешь, чтобы об тебя и дальше все вытирали ноги, так, да? – он переложил раскалившийся как утюг мобильник от правого уха к левому и раздражённо пнул стоящий в изножье кровати плетёный ящик, наполненный старыми рюкзаками и похожими на полосатые дыни порванными футбольными мячами. – Помнишь, как нас отделали в тот раз те козлы из «партизанского братства»? Тебя – за то, что ты латинос, а меня – просто за компанию, потому что у меня тогда не было ствола… Сейчас бы все эти твари перед тобой на коленях ползали, зная, что ты один из нас. Байк-клуб знает весь город! И уже не только этот город, кстати… Так почему именно сейчас ты хочешь уйти?
Парень сжал зубы и снова нервно заходил взад-вперёд по комнате. Неслышно чертыхнулся, запнувшись босой ногой о валяющиеся около двери запылённые гантели. Настроение было откровенно дерьмовым, и этот диалог абсолютно не способствовал его улучшению. Да и вообще
