пригубил. Мы понаблюдали, как он отхлебнул горячего эрл-грея и прищурившись, похвалил:
– Индусский? – спросил он.
Насколько я понял, дед спросил, индийский ли чай.
– Да, дед, индусский, – мы все пригубили чаю и потом, похватав печеньку (деду Саня вручил пирожное) начали осторожный расспрос. Точнее начал я, а Саня только слушал и мотал на ус.
– Слушай, дед, а не подскажешь, где мы? Тут, понимаешь, заплутали малёха.
– Так хтож тут заплутать може? – удивился он, продолжив, – тута деревня Прутня, -дед махнул рукой в сторону, откуда сам шёл, – одна дорога – на Торжок!
Мы с Сашкой переглянулись. Торжок это уже что-то. Значит, всё таки провал во времени, эльфов с луками можно в гости не ждать. Вот как у деда, сидящего в нашей компании вызнать про время, в котором мы находимся, то другая задача… в любом случае, решаема, еврей я или нет? Далёкие предки в гробу перевернутся, если я не проявлю смекалку и хитрость. Хотя и предков то – моя бабушка из польских евреев, переехала в союз до второй мировой, что б, значит, от фашистов спастись. Остепенилась, замуж выскочила, родила маму, та, соответственно меня. Похожая история у моего папы. В итоге – евреями нас называют разве что друзья, хотя если учесть, что у иудеев по матушке наследство считается, то тут у меня всё в порядке. Правда, я, как говорил папа, г'усский евг'ей. Точнее – для русских – еврей, для евреев – не очень то и свой. Так, ни семьи, ни общины, чужак. Вот так и жила наша гордая семья Синкеровичей….
Но сейчас надо бы привести деда в чувство, а то как то даже разомлел – пригласили, угостили… По местным меркам, судя по непритязательности его одежды – харчи не царские, но барские.
А дед то не щёлкает клювом, вон, и пироженку уже точит…
Дождавшись, пока он доест заварное пирожное и ещё охвалит его на своём старославянском диалекте, я продолжил допрос местного:
– Слуш, а ты в Торжок идёшь?
– В Торжок, барин, продать кой-чего, бабке своей прикупить, да и в дом, – покивал он. Поскольку терминов не использовали, речь его звучала относительно современно, что не вязалось в внешностью.
– Так и мы туда ж едем. Ты, дед, дорогу не покажешь?
– А чагой-т туть показывать то? Вона – Тверца, вдоль ней дорога, Торжок в полдне пути далее. А лошадным – пополудни доехать можа. – дед кивнул в сторону речки. Судя по тому, что река текла по направлению нашего движения, значит мы севернее Города Торжка. Был я как то со школьной экскурсией в этих местах, в парке "Митино", где сохранились "памятники зодчества" или, говоря нормальным языком – старые, не то, что императорских, царских времён постройки. А потом вспоминал каждый раз место это, когда комп включал. Там, в винде – "семёрке" есть тема – "Россия". Так первая же фотография-обоина это деревянная ветряная мельница, которая в Митино. Есть и у меня фотка на фоне этой мельницы. Не то что бы мне это было важно или интересно, просто как кирпичик моего мировоззрения стоит и эта мельница. Благодаря неизвестным техникам из Майкрософт знакомая теперь доброй половине России.
– Был я в Торжке, последний раз лет десять назад, – подал голос Саша, – что нового случилось, как живёте то тут? – адресовал он вопрос деду. Его замысел прозрачен – дед мог и что интересного, а главное – указывающее на время нашего попадания рассказать.
– Да чаго тута может быть то, интяресного? Торговый люд как усегда, торгует да ефимки считает, а мы, люд пашной, по простому живём. – дед был удивлён таким вопросом. Потом на лице его осветилось понимание и он всё таки выдал интересную информацию: – "пять зим назад была разве что церковь новая построена! Гиоргия победоносца, тама был деревянный храм, а ноне из камня перестроили, да освятили как подобает" – мужичок покивал и перекрестился. Саня повторил его жест, да и я, подумав пару секунд, что бы не выделяться, тоже.
– Мужичок наверное думал, нехристи. Хотя он прав, тут крещёный только мой друг, а я сами понимаете…
Получив информацию к размышлению, мы решили не демонстрировать лишний раз работающие мотоциклы и собравшись, спросили деда:
– Слышь, дед, а ты так и не представился, как тебя величать то?
– Так Тихон я. – удивился он чему-то. Видать, не принято у местных "барей" спрашивать мужиков про имя.
Вот что, Тихон… – я порылся в вещмешке и, выудив там самый на вид непритязательный нож, подал его мужику, – держи. Подарок.
Мужичок, приняв от нас нож, недоверчиво его оглядел.
– Це дрого буде, не по мне это. – Покачал он головой. Видно, слишком для этого времени дарить такое. Саня в это время тоже залез в вещмешок и порылся там. Не удовлетворившись осмотром, он решил отдариться чем-нибудь маленьким.
– Тогда бери кружки, Тихон. Смотри стальные, блестящие, так ни один кузнец не скуёт. Заморские, чай мы люди, как понял, не тутошние, – развёл он руками.
– Видно, да. Да тута у нас, в Торжке, а того пуще в Твери заморского люду повидать можа, волгой ходють, да Тверцой не брезгуют.
Постояли, подумали. Переведя на современный, Тихон нам сказал "Видали мы иностранцев, тут вокруг города торговые, вот и всякие иноземцы захаживают".
Тихон развязал узелок на своей котомке, закинул внутрь наши кружки и прощаться начал, как положено, без челобитья, но и без "покедова, братва", поклонился низко, ниже, чем в первый раз:
– Благодарствую, добры люди, и за стол, и за подарки ваши чудные. А мне в путь пора, чай заговорился я с вами, – он попятился, потом ещё раз поблагодарив нас, развернулся и пошёл по дороге.
Когда Тихон отошёл уже на полкилометра, так что еле виден была на горизонте, Сашка оживился:
– Кирюх, вот это, блин, рояль!
– Чего? Какой нафиг рояль? Укурился что ли?
– Так ты что, не понял? Дед же нам рассказал, когда церквушку каменную поставили! Щас вернёмся, в инете посмотрим!
Я не разделял его энтузиазма, но признал, что миссия наша выполнена. Рекогносцировка проведена, местный найден и допрошен. Никакого особого везения тут нет, на дороге можно в любое время человека встретить, а уж нахаляву пожрать да поболтать – все горазды. Что
