со всеми и был таков.
Стояла глубокая ночь, когда к его дому энергично подъехал горбатый черный «Жук». Крымов сидел на скамейке и курил, дожидаясь всемогущего куратора. Фонари мутно освещали садик и площадку перед подъездом.
Детектив поднялся навстречу вынырнувшему из машины бодрому старичку:
– Ну что, и в этот раз получилось?
– Я сам пока еще не знаю – мне только передали эту запись. Мой человек еле нашел место, где смог закрепить камеру. Но он специалист по таким делам.
– Охотно верю. Ко мне или здесь посмотрим?
– Да ладно – к вам! Я же не дотерплю! – возмутился куратор. – Здесь, конечно!
Они уселись на скамейку и тесно прижались друг к другу плечами. Антон Антонович включил запись на телефоне. Вот Радневская осталась одна в комнате с мумией, вот подошла к саркофагу. Она долго смотрела на высохший скелет, а затем резко качнула в сторону мумии головой.
– Да она же плюнула на нее! – прошипел Крымов. – На Арьяну!
– Верно, – согласился Долгополов.
– То-то называла ее предательницей и клятвопреступницей! Но кто она?
– Смотрим дальше – потом я скажу, предположительно, кто.
Постояв еще полминуты у каменного гроба, Радневская отошла и направилась к крышке саркофага.
– Долбанет – не долбанет? – зачарованно прошептал Антон Антонович. – Она для этого здесь. Только для этого! Чтобы коснуться рукой заветного лика – бога времени!
Несомненно, задаваясь тем же вопросом, ударит ее или нет, Радневская осторожно протянула руку и коснулась печати – и тотчас ее словно прошибло током. Она отступила на несколько шагов, едва не растянувшись на полу, но удержалась на ногах.
– Долбануло, – констатировал детектив. – Крепкая бабенка. Кто же она в этой истории?
– Терпение, господин сыщик! Это еще не все!
– Вы же не смотрели?
– Чувствую!
Крымов не поверил своим глазам – Радневская вновь приблизилась к крышке саркофага и на этот раз куда основательнее приложила руку к рисунку.
– Да она что, спятила? – возмутился Андрей. – Самоубийца.
– Ей необходимо озарение – нужно понять, кто ее враг!
Радневскую буквально трясло, но она не отступала. А потом повалилась навзничь – на спину. В комнату влетел охранник, вытащил из кармана пузырек и поднес к ее носу.
– Нашатырь! – воскликнул Долгополов. – Она знала, что такое может случиться!
Радневская быстро пришла в себя. Охранник помог ей подняться, вытащил из другого кармана щеточку и смахнул с ее костюма пыль. Радневская отдышалась, похлопала его по мощной груди, что означало: все нормально, я в порядке. Еще раз выдохнула, собралась, и они пошли на фуршет.
– Неплохо, – резюмировал Крымов. – Крутая баба.
– Она всегда была такой.
– Что значит – всегда?
– Вы аналитик и оперативник, я – книжник и аналитик. Так?
– Так, – согласился детектив.
– Эта история обрушилась на меня как снег на голову, – признался Антон Антонович. – Я не сразу зафиксировал и все понял. – Он для убедительности ткнул крючковатым пальцем в свой лоб. – Только читая книгу, мы можем заглянуть в конец и понять, кто есть кто. В жизни все иначе – ты должен пройти этот путь сам. Я не сразу наткнулся на свидетельства того, что рядом с Арьяной, путешествующей по временам, всегда была другая женщина, вот она, – ткнул в экран пальцем Долгополов. – Ее старшая сестра или мать, мачеха или тетка. И всякий раз – завистница! Она хотела занять ее место! Понимаете?
– Отчасти…
– Это она сообщила Мардуку, что его жена изменяет ему, а потом, когда он убил Арьяну, заняла ее место.
– Ну да? На троне?
– Представьте себе. И на троне, и в постели.
– Такую только молния остановит.
– Вот именно! Помните ту девчонку, что следила за вами в парке?
– Разумеется. Девочка-хиппи. Нервная немного.
– Это и была она – Арьяна.
– Что?!
– Елизавета. Так ее зовут. Напуганная, нерешительная, которой отовсюду грозит смерть, в то же время готовая к любым необдуманным поступкам.
– Ясно. Вот теперь – ясно.
– А сейчас мы оба будем оперативниками, – многозначительно добавил Антон Антонович.
– Что это значит?
– Нам нужно успеть спасти Арьяну! – Он вытащил из кармана связку ключей, нашел один, потом другой. – Это – ключи от их особняка, – доверительно сказал Долгополов.
– От чьего?
– А вы догадайтесь!
– От дома Каверзневых?
– Да! Он на окраине, у Волги, в поселке богатых, дерзких и знаменитых. Поехали!
– На вашему «Жуке»?
– Когда надо, он летит по воздуху, Андрей Петрович! Меньше разговоров – больше дела.
Они остановились в частном поселке на окраине города, где каждый особняк окружал забор величиной в крепостную стену.
– А как же сигнализация?
– Ее отключили.
– Все тот же умелец?
– Да.
– А собаки есть?
– Были.
– Вы их убили? Умелец передушил их своими руками?
– Мы что, звери? Усыпили.
– Ясно.
Дверь в сад открылась первым ключом. Они крались к трехэтажному особняку двумя тенями – огромной и крепкой, ковыляющей и смешной. Но очень слаженно, на зависть любым оперативникам спецназа. У парадного тенью лежало грузное тело.
– Кто это? – отшатнулся Антон Антонович.
Андрей вытащил из наплечной кобуры пистолет и только потом присмотрелся.
– Кажется, охранник Радневской. Судя по бульдожьей физиономии.
– Вперед! – обошел труп смелый и собранный Долгополов.
Вторым ключом он отпер следующую дверь, и они вошли в полуосвещенный холл с высоченным потолком и люстрой в темном поднебесье.
– Думаю, нам наверх, – сообщил Долгополов.
Они поднялись на второй этаж и тут уже услышали признаки жизни. Те доносились из приоткрытой двери. Это были сдавленные, едва слышные стоны. Они вошли в полутемную залу. На полу лежали два тела – женщины и мужчины. Она – лицом вниз. Кажется, оба человека были застрелены.
– Лиза?! – вопросил Долгополов. – Елизавета? Это она?
– Нет, это не она, – из глубины залы прошептал человек. Он сидел в кресле и держался одной рукой за живот. – Кто вы?
– Полиция, – держа его на мушке, сказал Крымов. – А вы кто?
– Догадайтесь. Где вы сейчас? В планетарии? – Тот закашлялся. – Умники…
Крымов и Долгополов присмотрелись – в кресле сидел Юрий Николаевич Каверзнев. Кажется, он истекал кровью. Его левая рука была примотана скотчем к креслу. Детектив немедленно освободил его.
– Мы вызовем «Скорую», – пообещал Крымов.
– Это Альбина Радневская, – перевернул труп Долгополов. – А кто с ней?
– Мой ненавистный пасынок, – глухо проговорил Каверзнев. – Благодарю. Дайте мне виски из буфета и налейте, прошу вас, у меня нет сил.
Крымов подал бокал.
– Да, это Теодор, – кивнул Долгополов.
Каверзнев сделал глоток, засмеялся и вновь густо закашлялся. Кровь тонкой струйкой потекла у него изо рта. Но он сделал еще глоток – назло всему.
– Боже, он с ума сходил по этой молодой стерве, чего только не предлагал ей. А она пристрелила его, как собаку. И
