приятно удивлена тем, как он изменился. В школе он был не таким. Эмпатия никогда не была его сильной стороной. Я искренне благодарна ему за сегодняшний вечер.
Беру телефон и долго придумываю текст, который ему написать. Так чтобы он не слишком зазнавался.
Но он первым пишет сообщение в чате.
Мастер вселенной: Не спишь? Ждешь меня?
Клюковка22: Как ты доехал?
Мастер вселенной: Быстро.
Клюковка22:Педаль в пол и волосы назад?
Мастер вселенной: Люблю быструю езду. Извини, сегодня тебя не прокатил.
Клюковка22: Переживал, что от страха я обделаю новенькие сиденья?
Мастер вселенной: Не скрою. Были такие опасения…
Он присылает несколько смеющихся смайликов, я закрываю рот рукой и тоже хихикаю.
Мастер вселенной: Как твое самочувствие?
Клюковка22: Нормально. Спать хочу. Жду твоего ответа.
Мастер вселенной: Сейчас лягу в постельку и напишу тебе.
Клюковка22:А твоя девушка не будет против?
Пока сообщение висит непрочитанным я передумываю и удаляю его у себя и у него.
Мастер вселенной: У меня нет девушки.
— Вот черт! Все-таки успел прочитать! — шепчу я и сжимаю одеяло от досады. Как глупо и нетактично было намекать на его личную жизнь. Она вообще меня не касается.
Мастер вселенной: Пока что.
Мастер вселенной: И тут мы неожиданно подошли к самому главному…
Мастер вселенной: Ты сказала: «проси, что угодно!»
У меня сердце грохочет так, что вот-вот отобьет ребра. Я жду его следующего сообщения и ничего не пишу сама.
Мастер вселенной: Так вот, я согласен на ваш форум или что там нужно, чтобы тебе помочь…
Я взвизгиваю от радости, но что-то подсказывает, что такой, как Соколов запросит что-то сверхординарное.
Мастер вселенной: Но взамен ты согласишься со мной встречаться.
— Да, блин! Опять он за старое!
Глава 7. Ложка дегтя
Утром у меня болит все: пресс, ноги, руки, спина и даже грудные мышцы. Двигаться могу только медленно и осторожно.
— Ты не заболела? — подозрительно щурится мама, наблюдая как я усаживаюсь на заднее сидение кряхтя как старушка. — Отсядь подальше от Ульяны.
— Мои страдания не заразны, — ворчу я и с волнением поглядываю на часы. Если мы не поторопимся — рискуем попасть в пробку и тогда я точно не доберусь до кафедры вовремя. Мне не терпится встретиться с Аксеновым. Его вчерашний звонок не на шутку взбудоражил меня. Я постоянно ворочалась и не могла уснуть, обдумывала как буду презентовать комикс. Да еще и Соколов со своими дебильными шуточками! Неужели ему не надоела одна и та же тема? Придумал бы что-то новенькое. Встречаться! Очень смешно!
Может зря я выключила телефон? Но по-другому я не могла, иначе б наорала на него. Я-то думала он повзрослел и изменился. Теперь я злилась на себя за наивность. Такие парни как он неисправимы.
— Если не болеешь, тогда вечером заберешь Ульяну с лагеря, — мама выдергивает меня из размышлений и строго смотрит на меня в зеркало заднего вида. — У меня совещание на работе допоздна.
— Пораньше, а не как в прошлый раз — самой последней! — просит, нет приказывает сестра.
— Уля, у меня тоже дела в городе. Заберу как смогу.
— Кстати, эклеры ты мне так и не купила, — она складывает руки на груди.
— Вчера было не до них, поверь.
— Ты никогда не выполняешь обещания!
— Да куплю я тебе эклеры, куплю!
На меня накатывает раздражение. Мама останавливается недалеко от университета. Я бы вылетела из машины, если бы мое состояние и ноющие мышцы позволяли.
Я аккуратно выбираюсь и медленно ковыляю к центральному входу.
— Ермакова! — кто-то окликает возле лифта. Я оборачиваюсь и встречаюсь с Машей Мишиной — одной из «Цензорш». — Ты к Аксенову?
— Да, к девяти, — киваю я и стараюсь двигаться расслабленно, но чувствую себя деревянной. Буратино нервно курит в сторонке.
— Я с тобой! — радуется Маша, а я скисаю. Мне хотелось встретиться с Виктором Максимовичем вдвоем. Мишина никак не входила в мои планы.
— Кто еще будет?
— Мы все, — заявляет Маша и распрямляет плечи. Она последней вступила в ряды «Цензоров» и непомерно этим гордится.
На меня накатывает паника. Почему Аксенов собрал всех «Цензоров» для встречи со мной?
А второй момент, который мучает меня даже больше — я ведь не получала окончательное согласие Соколова на то, чтобы дать кому-то почитать его комикс. Чувствую себя предательницей.
Мы без стука заходим в аудиторию. Все уже здесь и оборачиваются на нас с Машей. Хотя кого я обманываю? Все таращатся на меня. Хорошо, что я привела себя хоть немного в порядок и красиво уложила волосы. Под пристальным вниманием остальных чувствую себя лабораторной мышью. Серой.
— Доброе утро, дамы, — говорит преподаватель, встает на ноги и подходит к окну, распахнутому настежь. Он поворачивается и видит, что я все еще стою, смущенная, и с улыбкой добавляет: — Садитесь, Ермакова, не стесняйтесь, все свои.
Забавно, но это далеко не так. Своей меня здесь уж точно никто не считает. Я глупо улыбаюсь и стараюсь сесть настолько изящно насколько могу. Ноги — две негнущиеся конструкции из ржавого, скрипучего металла.
Аксенов закрывает окно с громким хлопком, и я вздрагиваю. Он берет пульт и включает кондиционер. Я наблюдаю за его действиями, как завороженная. А в это время Маша расставляет на столе вазы с печеньем. Шумит кофейный аппарат и потихоньку аудитория наполняется терпким ароматом кофе. Маше помогает еще одна девушка, но я не помню ее имени. Скоро перед каждым «Цензором» стоит по чашке ароматного черного напитка. Все переговариваются на свои темы и стараются не замечать меня, до тех пор, пока преподаватель не раздает всем присутствующим по экземпляру «Коучинга для чайников». Та самая книга, которую я редактировала, и которая оказалась на полках среди бестселлеров. Ребята с недоумением, а кто-то с любопытством, открывают и изучают книгу. Меня почему-то начинает трясти.
— Я пригласил вас, Олеся, не просто так, — начал Аксенов, вальяжно располагаясь в своем кресле напротив всех нас. — Вчера мы с «Цензорами» кое-что обсудили и большинством голосов приняли решение, которое теперь хотим обсудить с вами.
Он впивается в меня серо-голубыми глазами, как будто приковывает к месту, а я шумно сглатываю, нарушая повисшую тишину.
— С тех пор, как я начал курировать вашу дипломную работу, я начал присматриваться к вам, Ермакова. Я изучил ваше личное дело и просмотрел работы, которыми вы занимались в рамках университета и должен сказать, что впечатлен. — Аксенов задумчиво чешет подбородок и рассматривает меня взглядом от которого у меня мурашки бегут по спине. Какой же он красивый! — У нас уже сформированный и
