class="p1">Кто мог бы управиться за столь короткий срок?
И тем более вырвать деревце, хоть и не большое, но вытащить с корнями из земли?
Неужели Церковь вмешалась и спасла его? Но от кого? И почему они не дождались, когда он придет в сознание? Они конечно могли снова воспользоваться дирижаблем или аэропланом, но тогда бы их заметила Даша, наблюдавшая с дебаркадера за дорогой.
Может невидимки?
Но он никогда не слышал о таких разработках.
Ни когда отдавал долг чести в армии, подобно всем дворянам, ни когда начал заниматься расследованиями на своей службе государю.
Ладно, все эти вопросы подождут.
Сейчас ему надо будет взять дело погибшего по собственной неосторожности при вызове Двоих друга и продолжить заниматься вопросом пропажи молодой княжны.
А еще попытаться разговорить того хожалого, который последний раз видел Веру.
Подъехав к толпе, окружающей полицейский участок, Владимир затормозил.
Не из-за толпы.
И не из-за того, что все сотрудники участка стояли снаружи.
Он затормозил, потому что ему некуда было возвращаться — участок, стоявший еще вчера целым и невредимым, сегодня представлял собой самое натуральное место побоища.
Протиснувшись сквозь толпу зевак, потом миновав полицейский кордон, он подошел к своим коллегам, стоявшим прямо перед входом заваленным битым кирпичом разного размеры и мелкими осколками стекла.
— Владимир, — окликнул его Алим Степанович, — как же я рад, что вы сегодня не ночевали в участке!
Посмотрев на огромную пробоину в стене, занимающую всю стену от окна до окна и свесившиеся со второго этажа до самой земли рваные зеленые шторы, Владимир Боев все-таки счел нужным спросить:
— Что здесь произошло?
— «Нетопырь» пропустил все-таки снаряд с вражеской позиции этой ночью, — ответил маленький коллежский асессор.
«Нетопырь» и впрямь выглядел как летучая мышь, только использовался для перехвата небольших вражеских воздушных шаров, оборудованных контактной миной, и применял ультразвук для их обнаружения. Потом он просто подлетал к медленно дрейфующему снаряду и самоуничтожался вместе с ним.
Хотя не в этот раз.
Философски Владимир пожал плечами:
— Бывает. Никто не пострадал?
— Нет, только дежурный на первом этаже получил шок от ударной волны.
— У вас оставались какие-то важные дела в комнате?
— Нет, — покачал головой Владимир, — все бумаги были в сейфе. Знаете, я впервые рад, что не поспешил взять у вас дело Алексея, потому что скорее всего бросил бы его на столе.
— Знаете, — медленно промолвил Алим Степанович, — я-то его как раз на столе оставил.
Скосив глаза в его сторону, Владимир ничего не ответил, продолжив рассматривать полуразрушенное здание.
— Впрочем, — протянул коллежский асессор, — в моем сейфе должны были остаться вещественные улики от его дела.
Только сейчас Владимир обратил внимание, что его вместе с начальником оставили наедине и они стоят сейчас перед разрушенным зданием только вдвоем.
Оглянувшись по сторонам, он повернулся к Алиму Степановичу:
— Вы же понимаете, что хотите повесить на меня висяк?
— Перестаньте, Владимир… — начал коллежский асессор, но он его перебил.
— Я официально вам заявляю, что за это дело не возьмусь.
— Хорошо, — пошел на попятный Алим Степанович, — простите юноша, была шальная мысль, что вы не оставите бывшего друга…
— Друга нет, — ответил Владимир, отворачиваясь. — Больше нет, — добавил он чуть погодя. — Хотя чисто по человечески я вас понимаю, но взять на себя заведомо провальное дело я не могу и не буду. Хотя от помощи вам не отказываюсь. Если хотите, то могу рассмотреть его неофициально.
— О большем я и не прошу, — сухо поджал губы начальник и они снова посмотрели на полуразрушенное здание.
— Ладно, — сдался первым Владимир, — когда этот завал разгребут, а мне надо делами заниматься.
Выйдя из толпы, он увидел, что на его байк опирается задом какой-то юнец, одетый в зеленоватый костюм рисунка гленчек в крупную клетку и соломенной шляпке-канотье. Явный журналист. Настолько явный, что от него за версту отдает опричниной, вернее ее тайной службой. Вон, даже на боку портативный фонограф прицепил, чтобы его не спутали с кем-то другим.
Утомленно закатив глаза, Владимир подошел к своему байку.
Не обращая внимания на журналиста, он просто протащил свой байк немного вперед, согнав того с насиженного места.
— Здравствуйте, — явно оживился при виде его журналист. — Вы ведь Владимир Боев, мне много о вас рассказывали, — он замолчал, явно рассчитывая на продолжение разговора.
Несколько секунд в душе Владимира боролись его вежливость и неприязнь к такой явной игре, но воспитание победило:
— Мы знакомы? — сухо спросил он.
— Нет, — все так же оживленно ответил журналист, — но мы только что сделали первый шаг.
Усаживаясь в седло байка, Владимир исподлобья посмотрел в конце-концов на своего собеседника:
— Чем могу помочь?
— Газета «Вечерние вести»…
— Такой газеты нет, — перебил он журналиста.
— Здесь нет…
— У вас в городе кончились репортажи?
Все с той же улыбочкой собственного внутреннего превосходства журналист победно посмотрел на него:
— Мы стараемся расширяться. Итак, вы не против ответить нам на несколько вопросов?
Посмотрев прямо перед собой, Владимир напряженно размышлял.
Конечно, можно от него отделаться, но тогда опричнина пришлет кого-то поопытнее или еще доброго наведается к нему домой, а этого ему явно не хотелось бы. С другой стороны, как бы не был одет профессионал, он все равно остается профессионалом, пусть и строит из себя циркового комика. Также могут его просто вызвать к себе в контору, но здесь, уже чисто по человечески, ему не хотелось причинять своим коллегам проблем с написанием соответствующих бумаг. Поэтому есть смысл поговорить с ним сейчас, чтобы закрыть эту тему раз и навсегда. Чтобы его не отвлекали от основного расследования.
— Нет, — с широкой улыбкой человека с чистой совестью, ответил Владимир, посмотрев в глаза странному репортера, — всегда рады поделиться новостями, доступными для широкой публики.
По лицу журналиста пробежала еле заметная тень:
— Я надеялся, что вы будете более откровенны.
— Вы спрашивайте, я конечно же постараюсь вам ответить.
— Вы давно работаете детективом? — незаметно журналист провел рукой по боку, включив фонограф на запись.
— Сразу как вернулся после предыдущей войны, — не стал говорить дату Владимир, ожидая, что собеседник попадется в ловушку и тот попался, не став задавать вопроса, сколько времени прошло с тех пор, зная эту дату заранее.
— Вам нравится ваша работа?
— Работа как работа, — пожал он плечами.
— Чем сейчас занимаетесь?
— Вот недавно цыганские дети зачем-то утащили цепного волкодава со двора. Причем взрослого и злого. Зачем он им понадобился, так и осталось не ясным, хорошо хоть никого не покусал.
— А чем еще? — попытался сделать заинтересованное лицо журналист.
— На рынке обнаружилась недостача. Как оказалось, сорока к себе в гнездо деньги с прилавка тащила…
— А чем
