же ничем не рискуешь? Вызываешь образы с картины, а я подключаюсь и вливаю свою магию смерти по максимуму. Посмотрим, что получится? — и он мне обаятельно улыбнулся.
Ага. Только вот его улыбки на меня больше не действуют, поэтому я спросила:
— Ты уже это пробовал?
— Мари, взаимодействию с дружественной магией учат на втором курсе Академии. Ты не знаешь, потому что раньше это было доступно не всем. Я умею это делать. И да. Опыт у меня есть, не смотри на меня так недоверчиво. Мне казалось, ты помнишь, что я сильный маг.
Да, я помнила. Артур был авантюрным, несерьёзным любителем приключений и передряг, но маг был при этом сильный. Иначе бы его давно уже убили с его-то умением попадать в неприятности. А ещё он был, безусловно, умён. Я помнила и то, что Академию он закончил с отличием. Так что не думаю, что у меня есть повод сомневаться, или не доверять ему.
— Хорошо. Давай попробуем, — согласилась я.
— Отлично! Спасибо, — и он довольно потёр руки.
— А тебе-то это зачем?
Он странно посмотрел на меня и потом ответил:
— У меня, не поверишь, очень много причин на это, Мари.
— Много? Ну, хорошо, тогда назови хотя бы одну?
— Твоя магия усилится, перейдёт на другой, совершенно новый уровень. Ты сможешь видеть то, что раньше было недоступно. Это существенно поможет нам в нашем деле, которое, поверь мне, не из лёгких, — с несвойственной ему серьёзностью ответил Артур.
— Хорошо, ты прав. В конце концов, когда дело мы завершим, я всегда смогу вернуться к подпитке магии эмоциями, — в задумчивости согласилась я.
— Что? Вернуться?! — вдруг вскинулся Артур
— Ну, конечно, дорогая! — вмешалась Аннора, и успокаивающе дотронулась до моей руки.
А Артур, посмотрев на неё, закивал.
— На какой картине мы будем пробовать?
— Мы попробуем вот на этой.
Артур указал на стену, на которой висела самая обычная картина, изображавшая достопочтенное семейство в полном составе. Я встала и подошла, чтобы как следует её рассмотреть. На картине был изображен в центре мужчина, который одну руку протягивал лежащей на кровати женщине, а второй держал двух маленьких девочек. Рядом с изголовьем кровати стояло кресло, на котором сидела ещё одна женщина, державшая на руках младенца.
— Ничего не понимаю? Что в ней такого особенного?
— Это художник Давид де Гранж. Он в основном рисовал миниатюры, но и вот такие картины у него тоже были. О нём мало что известно, и картин с его подтверждённым авторством тоже не много. Работал в основном на заказ и рисовал портреты. А пробовать мы будем именно на этой картине, потому что магия смерти на ней раскрыта во всей красе, — объяснил Артур.
— Магия смерти? — удивилась я, более внимательно рассматривая картину. — Женщина на кровати умирает?
— Не просто умирает. На момент написания картины она уже давно умерла. На ней изображено семейство Солтонстолл. В центре стоит муж, на кровати лежит его первая жена, в кресле сидит вторая жена и держит на руках младенца, который тоже уже умер. Когда писалась картина, в живых были только муж, вторая жена и дети от первого брака — сын и дочь.
— Я думала это две девочки?
— Нет. Старший — мальчик. Ну, помнишь эту моду одевать мальчишек до семи лет в платья? Жуткий обычай.
Я кивнула, приглядываясь ещё раз к картине.
— И почему только это ему в голову пришло? Изобразить двух жён на одной картине, и живую, и покойную? Ему что денег на вторую картину было жалко? — поразилась я.
— Да нет. Судя по одежде и мебели — мужик был состоятельный. Но я согласен, мне бы вот такое в голову точно не пришло.
— Не пришло, потому что у вас, фон Мёнерих, и одной-то жены никогда не было. Где уж вам ещё и вторую найти! — подала голос Аннора.
— Я над этим работаю, Аннора. Стараюсь изо всех сил! — и Артур ей слегка поклонился.
— А ещё, смотри, две женщины поразительно похожи. Он что, ещё и на сёстрах женился?
— Понятия не имею. Давай узнаем? — и Артур мне снова улыбнулся своей фирменной, немного в этот раз заговорщицкой, улыбкой.
Я снова кивнула и выпустила магию.
Всё на этот раз было не так. Обычно персонажи картины сходили ко мне, а тут картина сначала, как обычно, ожила, но когда со своей магией присоединился Артур, то меня буквально затянуло туда. Внутрь картины.
Всё было гораздо острее, чётче и интереснее. Я с удивлением разглядывала лица и невольно не выдержала и спросила вслух у стоящего передо мной мужчины:
— А почему жёны так похожи? Они родственницы?
Я не ждала ответа. До этого времени со мной картины не разговаривали, но тут я чётко услышала ответ:
— Нет. В нашей семье не приветствовались родственные браки, — солидно ответил мне мужчина и тряхнул волосами.
— А тогда почему?
— Потому, что она к тому времени уже была в могиле. Её портретов у меня не было. Я описывал её внешность художнику как мог. У него получилось вот так. — резко прозвучало в ответ.
— А… — но задать ещё один вопрос я не успела.
Перед глазами всё поплыло, и вот я уже лежу, почему-то в объятьях Артура, и он озабоченно гладит меня по лицу. Я стала решительно высвобождаться и потрясла головой.
— Что случилось?
— Ты оцепенела, и взгляд странно остановился. Я запаниковал и оборвал связь. А ты покачнулась, и я тебя подхватил. Расскажешь, что случилось? — объяснял Артур, но из объятий меня всё же выпустил.
Я подробно описала всё произошедшее. Слушали меня очень внимательно.
— Ну что ж. Стоит заметить — это работает. Не так ли, Мари? — довольно кивнула Аннора.
— Более чем… — вынуждена была согласиться я.
— Только вот нам стоит попробовать ещё раз. У тебя силы и магия есть? — спросил Артур.
— Да. Я почти не потратилась, — с удивлением осознала я.
— Отлично! — потёр руки Артур.
— Только давай на другой картине? Мне туда возвращаться не хочется, — и я даже поежилась.
— Серьёзно? А что ты чувствуешь? — вдруг оживился Артур.
— Да ничего такого. Просто не хочется.
— Замечательно! — почему-то обрадовался он.
Попробовали мы на висевшем в этой же комнате портрете.
— Предок — махнул рукой Артур — По папиной линии. Я магии дам совсем немного. Ни к чему тебе вваливаться к этому старому маразматику. Лучше он к нам. Да и разговаривать тебе с ним вовсе ни к чему.
Я согласно закивала. Вот совсем не хотелось знакомиться с покойными родственниками Артура. Мне и живых вполне достаточно.
Во второй раз внутрь картины я не завалилась
