уже танцевать, а то поздно, мне домой надо, вот это что? — Настя указала на последнюю песню в списке с надписью «Рэп-медляк».
— Я не знаю, я видео нашел, ролик там левый, видеоряд стер, а музыка осталась. Рэп на испанском, а припев девушка жалобно поет.
— Включай, — заинтересовалась Настя.
Юный тенор читал что-то печальное, как пить дать, о неразделенной любви, мальчишка тараторил, сплетая словесное кружево петельку за петелькой, узор за узором, а потом девушка голосом — серебряным колокольчиком начинала обволакивать комнату светлой печалью. Настя различила лишь слово «корасон» — сердце.
— Как красиво, то, что надо. Пойдем.
Они встали друг перед другом, Ванька бережно как фарфоровую козочку с бабушкиного серванта обвил Настю левой рукой, а в правую вложил ладонь партнерши. И они начали медленно двигаться против часовой стрелки. До этого, по дороге сюда Настя представляла, как будет давать разные ценные указания, замечания, подшучивать, и что все должно пройти легко и весело. Весело не было, шутить и говорить тоже как-то не хотелось. От близости перехватывало дыхание и становилось жутко неловко, она даже не могла поднять голову, чтобы посмотреть парню в глаза. А песня сжимала и сжимала вокруг них жаркие южные объятья, заставляя придвигаться все ближе и ближе. И запах одеколона был сегодня мягче, и знакомая родинка на шее гораздо ближе.
— А в этом месте, наверное, мне надо сделать так, — Ванька двумя руками крепко обнял Настю за талию.
— Все хорошо, ни чему тебя учить не надо, — девушка быстро расцепила чужие руки, — сам все знаешь. Вань, я пойду.
— Погоди, а кофе? Цветами ты не берешь, кофе давай сварю. Ты кофе любишь? — хозяин загораживал ей дверной проем, не собираясь выпускать.
— Иногда с молоком.
— Растворимую бурду? Я тебе настоящий в турке сварю, потом скажешь, как тебе. Сиди, я сейчас.
Настя с кислым видом села на кресло, Ванька скрылся на кухне. Идеальный порядок, идеальный танец, все идеально, кроме самой Анастасии, она увы не идеальна, она запуталась, она знала, что приходить сюда не нужно и помогать ему не нужно, а все равно пришла. Зачем? Чтобы помочь? Написать курсовую? Так зачем же?
Из кухни пошел ароматный дразнящий запах.
— Готово, налетай.
Ванька внес поднос, на нем красовались две маленькие чашечки и тарелка с булочками.
— Ты в Ростове была, на Дону который?
— Нет.
— А у меня там дядька живет. Вот у нас в городе рулит фастфуд — гамбургеры, пиццы, шаурма, такого добра на каждом углу навалом, даже в центре, а в Ростове кофейни с настоящим кофе и булочки. Я быстро подсел. Кофе научился варить. Попробуй, и булочку бери, с шоколадом и фисташками. Ну?
Кофе был с легкой горчинкой и колдовским запахом, от него шел легкий едва уловимый пар.
— Ну? — ожидал похвалы хозяин.
— Очень вкусно.
— Булочку бери.
— Во рту тает, где взял? — Настя некультурно облизала липкие от глазури пальцы
— Не скажу, — хмыкнул Ванька, делая то же самое.
— Почему?
— Вот такой я вредный.
— Ну, не сам же пек?
— Нет, конечно.
— Тогда скажи.
— Нет, захочешь булочку, ко мне приходи.
— И почему ты такой вредный?
— Насть, по сравнению с тобой я ангел.
— Ладно, ангел, сиди здесь на кофейном облаке, а я пошла, — Настя в очередной раз попыталась уйти. — Спасибо, все было классно.
— А я тоже один тест психологический знаю. Хочешь, тебя протестирую? — Ванька опять закрыл собой выход. — Сто процентов правду как та гадалка скажу.
— Прямо сто процентов? — хихикнула гостья, парень вторгался в ее вотчину. «Станет разводить меня, как я Игорька».
— Сто десять. Будем тестироваться? — а сам такой смирный, как ягненочек.
— За шашки мстить будешь? Я раздеваться не стану, — предупредила Настя.
— И в мыслях не было. Серьезный тест, у нас тоже полгода психология была, дамочка одна с прибабахом вела.
— Эксцентричная?
— Во-во, очень эксцентричная. На стол садилась и давай над нами тесты проводить. Мелочь, ты смотри такой не стань, профессия она, знаешь ли, деформирует.
— Мы тестироваться будем? — Настя бухнулась назад в кресло. — Бумага, ручка нужны?
— Нет. Ничего не нужно. Надо только быстро отвечать, не задумываясь. Готова? Можешь глаза закрыть, когда отвечать будешь, чтобы представлять лучше.
Настя откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. День какой-то тяжелый, и Ванька никак не хочет отцепиться.
— Спрашивай уже.
— Как ты относишься к лесу?
— В смысле? — девушка приоткрыла один глаз.
— Ну, какие у тебя ассоциации?
— Елочки, березки, зайчики прыгают, птички поют, полянки с цветочками, а еще можно дров набрать на шашлыки.
Ванька хрюкнул.
— Что? — Настя открыла глаза. — Валежник разрешено собирать.
— Ладно. Валяй дальше. Море, какое оно?
— Море? Оно такое большое, холодное, суровое, и волны до неба, падают и разбиваются на тысячи капель. Красиво и страшно.
— Понятно, — Ванька нервно побарабанил пальцами по столу.
— Чего тебе понятно? — опять открыла глаза Настя.
— Потом скажу, не отвлекайся. Теперь кофе.
— А что кофе? — хихикнула Настя. — Если с булочками, то даже без сахара ничего так. Научишь варить?
— Научу… если захочешь.
— А дальше?
— Все.
— Все? — Настя с удивленной улыбкой открыла глаза. — Ну, колись.
— Да, ладно, поздно уже. Пойдем, я тебя провожу, — путь к двери был свободен, хозяин суетливо отошел, выпуская гостью.
Но гостья, упрямо поджав губы, продолжала сидеть, не двигаясь.
— Насть, ты ж домой хотела?
— Колись, а то не уйду. Ирка твоя позвонит, я трубку возьму, доброй ночи ей пожелаю.
— Пошли, сейчас родители с дачи приедут, как думаешь, увидят, о чем подумают?
— Вань, это не честно над людьми эксперименты проводить, ухмыляться там, а ничего не говорить. Колись!
— Ладно. Лес — это семья, ну, как ты к ней относишься. Про дрова мне понравилось.
— Хочешь сказать, я потребитель, пользуюсь близкими, — Настя обиженно встала.
— Да ничего я такого не думаю. Родители на то и родители, чтобы детям помогать. Это же не обязательно деньги, можно и словом поддержать. Все у тебя с семьей нормально.
— А море? Дай угадаю… Это любовь, да?
— Да. Схватываешь на лету, — Ванька печально улыбнулся. — А кофе угадаешь?
— Может работа? Нет? Отдых? А что тогда? Дружба?
— Кофе — секс.
— Дурак, — Настя полетела к двери, быстро стала завязывать кроссовки.
— Насть, ну чего ты обиделась? Это же только тест, — догнал ее Ванька, подхватывая под локоть.
— Ирку свою тестируй, — вырвала она руку.
— Ты меня сама отшила.
Настя хотела сказать: «И правильно сделала, бабник», но тут двери распахнулись, и на пороге появились родители Ивана.
— Ой, Настенька, — заулыбалась тетя Маша.
«Досиделась за „кофием“, расхлебывай». Ванька ехидно улыбнулся. «Сама выкручивайся», — говорил его равнодушный взгляд.
4.3
Они брели рядом по дворовому тротуару. Тусклые фонари не могли затмить крупных звезд, вдоволь рассыпанных по черному небу. Звезды с высоты подмигивали
