живет.
— Папа плохой?
— Я этого не говорила.
— Я говорю. Мой отец тоже с нами не жил, я говорю, что он урод.
— Папа плохой, — кивнула Женя. Она готова была согласиться с этим утверждением, лишь бы поскорее оказаться дома, в горячей ванне.
— Папа плохой прокурор.
— Папа плохой прокурор, — повторила она.
— Но даже плохой прокурор может спросить, кто стрелял. Что ты должна ответить?
— Кто-то выстрелил. Но я ничего не видела.
— Я тоже, — кивнул Виталик.
— А если обманете?
— Не обманем.
— Если обманете, мы найдем вас и накажем. Этот подвал вам покажется раем.
— Да мы понимаем!
— Ну так что, чайку?
— А можно дома?
— Можно и дома, — кивнул Костя.
Он указал на выход, чувство радости захлестнуло Женю, окрылило. Костя путь не преграждал, она вышла из проклятого подвала в такой же холодный дом. Машина стояла во дворе, двигатель работал, в салоне тепло, но Женя согрелась не сразу. Для этого ей понадобилось крепко-крепко прижаться к Виталику, что сделала она с удовольствием.
* * *
Дачный поселок, холодный дом, подвал глубокий, но там самый настоящий морозильник. Если бы не свет электрической лампочки под потолком, Степан бы подумал, что попал в склеп. На бетонном полу лежал рваный полосатый матрас, такое же грязное ватное одеяло. И еще на полу валялся фантик от конфеты. Степан не поленился, поднял его, осмотрел и понюхал.
— Совсем свежий, сегодня конфетку съели.
— Здесь ребят держали, — кивнул Комов.
Это был уже третий адрес, который назвал Логачев. И снова ничего. Но хотя бы след заложников обнаружился. Да и вокруг дома натоптано, след от машины совсем свежий.
— Может, домой отвезли? — спросил Лозовой.
— В любом случае нам тоже по домам пора, — глянув на часы, зевнул Степан.
Домой он вернулся в пятом часу, лег, не раскладывая диван, без десяти восемь поднялся, умылся и отправился в отдел. Он, конечно, в отпуске, но с Полухиным и Урываевым нужно что-то делать. Он же их задерживал, ему и решать, как с ними быть.
Но начал он с Логачева, которого оставлял в камере на ночь. Извиниться перед парнем нужно и отпустить. Логачев, конечно, не ангел, но порядок есть порядок.
Бандита привели к нему в кабинет, сняли наручники. Степан поставил перед ним кружку горячего чая.
— Что там, цианистый калий или что? — съязвил парень.
— Зачем ты так? — присматриваясь к нему, попенял Круча.
Кожа у него на подбородке содрана, как будто мордой по стене возили. Синяки на горле, словно его душили. Еле заметные синяки, но тем не менее.
— Зачем я так? Я тебе все сказал, а ты меня с этим уродом закрыл?
— С каким уродом? — не понял Степан.
— С Полухиным!
— Не закрывал я тебя с Полухиным… Может, ошибка вышла?
— Да нет, не ошибка! Это спецом все.
— Да нет, ты все сказал, я дал отбой… Извиниться перед тобой вот хотел.
— Ну так извиняйся! — Логачев развалился на стуле, закинув руки за спинку.
— И что там с Полухиным? Задницу тебе надрал? — качая головой, спросил Степан.
Накладка вышла, виноват он, не уследил, но Логачеву совсем не обязательно вести себя по-свински.
— А это смотря кто кому еще надрал!
— Сделал все, как я учил?
— А как ты учил?
— Ну, ты же хозяин-барин, а не он. По-хозяйски себя вел?
— А это не твое дело!
— Предъявил ему за Верзилу?
— Да иди ты!
— А то вдруг нет больше Верзилы? Мы-то его так и не нашли вчера. Может, турмановские его замочили?
— Замочили?! — нахмурился бандит.
— А они могли его замочить? Что тебе Полуха сказал?
— Что сказал… Ну, говорил… Зря мы, сказал, на Катафалка наехали.
— В смысле на Катафьева?
— Ну да. Ствол у него отобрали. Золотой.
— У Катафьева отобрали?
— Да, — кивнул бандит.
— А потом еще и убили?
— Ну так в том-то и дело. Турман хочет знать, как там было дело.
— А как было? Эти двое подъехали, которых Верзила опустил, так я понимаю?
— Да, они подъехали.
— Один Катафьев, другой… — Степан выдержал паузу в расчете на подсказку.
— Ну, Катафьев который, это Катафалк. А второй Кокон.
— Кокон?
— Фамилию не знаю, только погоняло.
— Катафалка Верзила замочил.
— А Кокон свинтил! — кивнул бандит.
— И где сейчас Кокон?
— Без понятия!
— Что Полуха говорит?
— Насчет Кокона? Ничего не говорит!
— А вообще что говорит?
— Да не говорил я с ним… — Логачев отвел глаза в сторону, но тут же заставил себя взбодриться и прямо посмотрел на Степана. — Не говорил я с ним! Просто сказал, что им здесь ловить нечего! Ну, если не хотят проблем. А если хотят, то милости просим… — криво усмехнулся Логачев. — Знаешь, как я ему это сказал!
Дверь вдруг открылась, сначала в кабинет вошел подполковник Кузовиков, а за ним уже — Шашкин, жирной рукой задев косяк.
— Здесь Круча! — не здороваясь, сообщил начальник отдела.
Степан поднялся, оправил пиджак. Логачев же даже позу не сменил. И Шашкин обратил на это внимание, строго глянул на Кручу. Ладно, задержанный хозяина кабинета не уважает, сидит перед ним вразвалку, так хоть пусть перед прокурором прогнется. Совсем Степан бандитов распустил, а как еще следовало понимать этого вечно недовольного борова?
— А почему он здесь? — Шашкин также не думал здороваться со Степаном. — Разве капитан Круча не отстранен от должности? — продолжал он.
— Вообще-то я просто в отпуске…
— И что вы здесь делаете?
— Пропавшую Евгению Шашкину ищу, — кивнув на Логачева, сказал Степан.
— Не надо никого искать! — отрезал Шашкин.
Степан удивленно глянул на Кузовикова, тот мотнул головой, делая такой же отрицательный жест и рукой. Даже глазами давал понять, что проблема уже решена.
— Неужели нашлась?
Кузовиков кивнул, отвечая Степану, а Шашкин мотнул головой.
— Не надо трогать мою дочь!
Степан поднял руки, давая понять, что сдается перед непреодолимой силой чиновничьего маразма. Всю ночь в разъездах, сексота важного своего потревожил, бандитов задерживал, а ему за это плевок в лицо. Ну спасибо!
— Я хочу сделать заявление! — поднялся вдруг с места Логачев.
Шашкин недоуменно повел бровью, но кивнул, соглашаясь выслушать его.
— Капитан Круча бросил меня в камеру к бандитам! Он хотел, чтобы они меня убили!
Кузовиков округлил глаза, изображая праведный гнев и возмущение.
— Что вы на это скажете, товарищ капитан? — приосанился Шашкин.
— Есть блондины, есть брюнеты, их сразу видно, а бандиты — понятие относительное. Как их, бандитов, от законопослушных блондинов отличить?..
— Не надо изворачиваться, не надо!
— Вот вы на гражданина Логачева гляньте! — Степан кивком указал на задержанного. — С виду законопослушный гражданин! В ресторане вчера отдыхал, в компании порядочных людей.
— Вот, отдыхал, никого не трогал! А капитан Круча
