словно не слышала причитаний своего пленника. – Неужели вы, эльери, и правда помните время до него?
– Что?.. Да, помним, пусть и не так хорошо, как хотелось бы нашим историкам, – отвлекся он от страшной мысли о том, с кем же ему придется воевать за собственное существование. А ведь еще предстояло узнать, какое чудовище он породил. Почему-то именно так представлялась вторая личность.
Расколом называли давнее событие, когда огромный единый мир разбился на множество осколков. Чтобы сохранить на них жизнь, боги снова запустили процесс творения и сформировали из осколков отдельные миры, да так и не смогли остановиться. С тех пор время от времени там или тут возникал новый мир, иногда похожий на другие, иногда совсем отличный по природе. Но по старой традиции эльери называли миры осколками.
– Итак, мне сейчас семьдесят пять, но я проспал больше трети этого срока, – подытожил Ксай. – Я кэтас, это я понял. Кто такая Ингрид и почему я оказался у вас, прикованный и голый? И почему вы не убили меня?
– Я обещала тебе ответы. Что же, это будет занимательная для тебя история. Но отстегивать я тебя не буду, тот второй может что-то учудить, а я хочу пожить еще немного, – усмехнулась маркиза, но все же прикрыла Ксайрона краем покрывала, а то ее взгляд нет-нет да и сползал по его тренированному телу вниз.
Из ее короткого рассказа следовало, что служил Ксай, вернее Рони, маркизе Ингрид Спракс, дочери нынешнего магистра Семьи Спракс и прямой конкурентке самой Морганы. Боролись они за влияние над четырьмя мирами, где добывали ценные для драконов ресурсы, и за влияние Семей при императорском дворе. Скорее всего, Ингрид узнала о скорой тайной встрече Морганы с императором, способной решить давний спор в пользу Семьи Адрелеан, вот и пошла на крайние меры. Моргана же узнала о покушении и устроила для кэтаса ловушку.
– Впрочем, она могла узнать и кое-что другое, – более серьезным тоном добавила маркиза. – Как известно, не все драконы одобряют захват миров во имя Фемира.
– Да, разумеется. Перебежчики есть с обеих сторон. Чаще это все же демоны, но и среди наших народов бывают случаи, – ответил он и затаил дыхание в ожидании продолжения, впрочем, догадаться, каким оно будет, много ума не требовалось.
– Я одна из них и работаю против Империи. Ингрид могла узнать, но без доказательств открытого обвинения выдвинуть не может.
– Понимаю, разразится скандал, – согласно кивнул Ксай. – А глава вашей Семьи?
– Нет, он предан короне, – поморщилась Моргана.
– Тогда хо… Ингрид… – осекся он, когда почувствовал будто бы движение чего-то чужеродного в сознании, словно тот другой пробудился и рвется к поверхности. – Поступила опрометчиво. Почему она не подкинула донос вашему родичу, он бы сам начал проверку… ох… – Ксайрону пришлось сосредоточиться, чтобы не позволить второй личности прорваться и захватить контроль над телом и сознанием.
– А ну-ка цыц! – прикрикнула Моргана и шлепнула его по щеке, пропустив магический импульс. Второе «я» Ксая притихло, боязливо отступило под ее ментальным ударом. – Мы еще не закончили. Верно, так поступить было бы умнее, но время, мальчик. Пока братец проверял бы меня, я бы уже пообщалась с его величеством. И что бы сотворил с ней ее оте-е-ец… – продолжила она словно ничего не случилось. – Как минимум лишил статуса наследницы.
– Причины Ингрид отправить меня к вам ясны, но почему вы просто не убили меня? Почему заманили в ловушку? – никак не мог понять Ксайрон.
– Я могла убить тебя в первые же дни, но какой смысл? – пожала маркиза плечами. – Она отправила бы кого-то еще, потом еще. Конечно, уменьшить ряды ее кэтасов приятно, но хлопотно. Волю случая и ошибки тоже никто не отменял. Я могла просто устать. Потому я решила не дать шанса уже первому, то есть тебе. Закрылась всеми возможными способами, дождалась, когда закончится действие кристалла и, как следствие, начнутся ошибки, и повела тебя к себе. Сначала я думала просто перекупить тебя, а тут такой подарок в виде двойного дна – грех было не воспользоваться.
– Почему подвал увидели вы, но столько лет не замечала она? – нахмурился Ксай.
– Потому что я гранд-мастер класса А, а она всего лишь мастер первого класса, – фыркнула Моргана. – А ты очень хорошо заперся. Видимо, сильно испугался.
Повисла тяжелая пауза. Ксайрон хмурился, прокручивая в голове возможные варианты будущих событий. Все упиралось в три весьма серьезные проблемы: ошейник с кристаллами, Дар и вторая личность.
– И что теперь вы собираетесь делать? – мрачно уточнил он. – Выжимать из меня предсказания?
– Очень бы хотелось, но нет, – усмехнулась Моргана. – Если только ты сам, по доброй воле, согласишься сообщить мне что-то. Но пока ты спал, я думала, как лучше воспользоваться ситуацией.
– Буду рад услышать ваше предложение, ваше сиятельство, – слабо улыбнулся Ксайрон. – На счет предсказания обещать не буду, я не контролирую процесс, а после стольких лет даже не представляю, как поведет себя Дар.
– Понимаю. Если позволишь задать вопрос, я имела в виду. Но вернемся к плану, – усмехнулась драконица и изящно перекинула ногу на ногу. Затем снова прикоснулась к его щеке и сосредоточилась на секунду.
Ксай ощутил ментальное давление, словно внутри него одновременно кого-то будят и ставят перегородку. Хотел уже что-то сказать. Тело само по себе дернулось к маркизе, но все закончилось так же неожиданно, как и началось.
– Это временная мера, – пояснила Моргана, ее губ коснулась легкая улыбка с намеком на сочувствие. – Мне нужно, чтобы вы оба слышали меня и друг друга. Тем более вам давно пора познакомиться. Но чтобы вы не передрались раньше времени, кэтас пока посидит в клетке.
– Выпусти меня, грязная подлая… – услышал Ксай свой голос и закрыл рот рукой, пока не последовало нецензурное продолжение. В голове возникла картина его самого, в облачении кэтаса, вцепившегося в прутья решетки длинными гибкими пальцами.
– Так вот каким я стал, – он подошел чуть ближе, но не настолько, чтобы двойник смог дотянуться до него.
Через прутья на него со злобой и презрением смотрели синие глаза, губы изогнулись в подобии оскала. Высокий, хорошо сложенный, не перекачанный, но мышцы видны под тонкой кожей формы красивым рельефом.
– Послушай, от твоей злости ничего не изменится, –
