можешь мне одежду принести? Там, в шкафу, на средней полке у меня чистые панталоны и рубашки. А то это уже совсем заносилось. И мыла бы. Здесь нету мыла. Я два раза у Олечки брала, но её выписали. Так я так, под краном стираю. Лишь бы воду знало. Но надо бы мылом.
У меня аж ком в горле застрял. Чуть продышавшись, я твёрдо сказала:
— Завтра и принесу всё. Что-то ещё надо? Халат, может?
— Постельное чистое надо, — вздохнула Ивановна, — здесь своё надо, а меня, вишь, совсем никакую привезли, выдали вот это, но санитарка ругается уже… И это… Любаша, а можно я твоё полотеничко это пока попользую? У меня вон какое.
Она махнула рукой на сиротливо висящее на спинке кровати некогда белое вафельное полотенце с синей больничной печатью.
— Конечно берите! И остальное принесу, не переживайте, — сказала я, — все ваши гигиенические принадлежности принесу. И вот ещё я фруктов взяла. Так вы смотрите. Если можно — сами ешьте. Если нельзя — то медсестре какой надо, или санитарке подарите. Всё-таки они сколько с вами возились.
Я положила пакет с фруктами в тумбочку.
— Ой спасибо тебе, Любушка, — рассыпалась в многословных благодарностях Ивановна.
Еле-еле мы оттуда с Игорем вырвались.
Домой ехали в молчании.
Наконец, когда заехали во двор, я сказала:
— Ну что, Игорь, убедился?
Он что-то нечленораздельное пробормотал.
— Сам же видишь, как она о старушке заботится. А ведь это родная тётя. И в её квартире она уже заселилась и живёт. А теперь у меня деньги вымогает. Грозит в опеку написать, чтобы сирот забрали в детдом.
— Мда… — хрипло произнёс Игорь.
— Ладно, Игорь, выводы делай сам, — я открыла дверцу, — всего доброго!
— А вы сейчас куда? — решительно спросил Игорь.
— Ну… сперва пойду домой, наберусь храбрости, а потом попытаюсь прорваться в квартиру Ивановны, хотя сомневаюсь, что Райка меня пустит. Но хоть попробую. А дальше будет видно. Если пустит, соберу бабке постельное, одежду там, расчёску, платочек чистый. А если не пустит, буду среди своих вещей что-то смотреть. Только я вишь, толстая, боюсь Ивановна утонет в моём халате.
Я вышла из машины и захлопнула дверь.
Следом хлопнула противоположная, оттуда выскочил Игорь:
— Любовь Васильевна! — решительно сказал он, — я с вами! Поставим все точки над «i»!
Глава 5
— Уверен? — спросила я.
— А что здесь ещё сомневаться? — пожал плечами Игорь и нахмурился.
— Ты же понимаешь, что после этого шага пути назад не будет, — на всякий случай предупредила я.
— Любовь Васильевна, — чуть поморщился Игорь, — вы мне показали убедительные доказательства. И рассказали много интересного. И, главное, вовремя. Я убедился. Так что теперь думать⁈ Уже и так всё ясно.
— Просто обычно, если любят, то ни на что не обращают внимания. Особенно в молодости…
— Я бы, может и не обращал внимания, но бабушка… Ивановна… мне до сих пор не по себе… внутри всё как будто перевернулось. Разве ж можно так со стариками?
— Ну… — развела руками я, даже не зная, что тут ответить.
— А представьте, вот не узнал бы я этого и женился бы на ней. А потом, не дай бог со мной что-то случилось. И моя мать также была бы… или я, к примеру, заболел… Нет, не хочу с таким человеком жизнь разделить. Это опасно.
— Тогда пошли, — кивнула я и первой вошла в подъезд.
Игорь последовал за мной.
— Зайдём ко мне сначала, — сказала я, оттягивая скандал.
— Нет! — покачал головой Игорь.
— Почему нет?
— Настрой пропадёт. Лучше сразу.
Я внутренне усмехнулась. Этим и отличаются мужчины и женщины. Первые — идут в бой сразу, не сворачивая и не раздумывая, пока боевой запал не пропал. Вторые будут долго примеряться, обдумывать, передумывать. И только потом… может пойдут, а может и нет, если найдётся убедительная причина не идти.
Я хотела позвонить в дверь квартиры Ивановны. Но Игорь меня опередил:
— Я сам.
Я спорить не стала, уступив первенство ему. Более того, сама даже чуть отошла в сторону.
Игорь нажал на кнопку звонка. В глубине квартиры раздался пронзительно-некрасивый трезвон. Дверь открылась и на пороге возникла Райка, в линялом халате и не расчёсанная.
— Ой! — испугалась она, увидев Игоря, и судорожно поправила полы халата, — ты не предупреждал, что зайдёшь. Я же не накрашенная…
— Привет, — хмуро сказал Игорь, — я ненадолго. Поговорить надо. И взять кое-что.
— Что? — не поняла Райка.
— Ты деньги у соседки вымогала? — без обиняков, напролом, спросил Игорь. Вопрос прозвучал слишком резко.
— Какие деньги? — вполне натурально захлопала глазами Райка, — у какой соседки? Ты пьяный, что ли?
— Деньги за детей, — зло сказал Игорь, — не надо делать наивный вид! Я знаю, что ты шантажировала соседку на деньги! И вот скажи, ты действительно могла бы написать в опеку? Чтобы их забрали в детдом?
— Не понимаю о чём ты… — окончательно растерялась Райка, но тут её взгляд случайно зацепился за меня. Лицо её исказилось от ненависти. — Ты! Это ты уже наговорила! Вот дрянь! Игорь, не верь ей! Это такая тварь, ты даже не представляешь! Эта уродка…
— Что здесь происходит? — дверь напротив открылась и оттуда выглянул сосед.
— Виктор Альфредович, здравствуйте, — примирительным тоном сказала я, — извините за беспокойство. У нас тут разговор по-соседски. Мы больше шуметь не будем.
Дверь закрылась, а Райка заголосила опять:
— Тварь! Игорь, что она тебе наговорила⁈ Ты зачем ей веришь⁈ Все знают, какая это мразина!
— Раиса, успокойся, — тихо, но довольно жёстко сказал Игорь и велел, — поговорим в квартире. Нечего соседей тревожить.
Он шагнул внутрь и Райке пришлось посторониться. Я направилась следом.
— А ты куда прешься⁈ — опять не своим голосом заверещала она, — Пошла вон отсюда! Никто тебя сюда не звал! Вон из моего дома!
— Это не твой дом, — так же тихо сказал Игорь.
— Это наш будущий дом, — попыталась улыбнуться Райка, но вышло слишком резиново и ненатурально, — я не понимаю, Игорь, почему ты такой злой? Что эта уродская дура тебе наврала? Ты разве не знаешь, что она ненормальная? Не
