показавшее свою эффективность. На профи-манипулятора главарь не тянет, скорей всего использует шаблоны, которые уже не раз срабатывали. Но лидером своей группы он стал не случайно. Опыт не пропьешь, как говорится.
Я чуть опустил посох, давая ребятам выдохнуть спокойно, а заодно и подыграть. Осталось решить главный момент. Самый скользкий.
— А эта, — кивок в сторону кошкодевочки, — из ваших была?
— Фауни? Нет, — отмахнулся кирпич. — Помочь хотели, да не успели. Если ты ее убил, значит на то была причина, — подумав и решив, что произнес это недостаточно убедительно, главарь докинул аргументов. — Или воля Амодеша.
Лжет в каждом слове. Морда кирпичом, мимика примитивна и атрофирована, но взгляд лжеца выдал его с потрохами. Часто, когда человек врет прямо в глаза, он не отводит взгляд и не моргает. Подсознательно он пытается понять, получилось ли ему обмануть собеседника или нет. Опять же, даже вкупе с остальными признаками наука не точная, поэтому нужно проверить.
— Все произошло слишком внезапно, — я изобразил раскаяние, а актер из меня отменный, не стану скромничать. — Девушка-кошка, фамильяр-пес. Я даже не успел остановить его.
Учись, как надо врать, говоря чистую правду, салага. Ну что, поиграем в мою игру?
— Что происходит в Чертогах, Чертоги не покидает, — произнес он серьезным философским тоном.
И… Улыбнулся. Это называется улыбкой хитреца. Такая, невольная, которая проскальзывает лишь на короткий момент, а затем давится усилием воли. Означает, что человек радуется, что его ложь не раскусили. А в остальном хорошо сыграно, браво. И поддержал, и успокоил, и надежду подарил, что за ручку меня выведет отсюда. А главное — прямо ничего не сказал.
И тем не менее, посох я вернул в вертикальное положение, отслеживая каждую сраную морщинку на лицах четверки. Во-первых, он, сука, тяжеленный, как все мои грехи. Во-вторых, меня явно хотят использовать, словно портовую шлюху во время отлива, а не убить. Так что можем поиграть, ведь у них есть то, что позарез нужно мне. Информация.
Кстати, о шлюхах, пусть я и образно выражался. Посмотрел еще раз на кошкодевочку. Она была с ними и пыталась сбежать? Это, конечно, еще ни о чем не говорит, может она пыталась их прирезать или обокрасть. Кто этих кошек разберет, вечно себе на уме.
Только вот при ней ни карт, ни оружия.
— Тут не безопасно, — произнес главарь и убрал обрез за спину. Протянул руку, — Кирпич.
О как. Символизмом так и прет. Не я один такой, получается.
— Девиант, — пожал я крепкую ладонь Кирпича.
— Девиант, — покатал он слово. — Странное имя. Учти, в Чертогах случаям можно называться только тем именем, которое присвоил тебе Амодеш. Сокращать можно, другие имена, клички, погоняла не чирикай. Хреново станет сразу. Это негласное правило хозяина этих мест.
Вот, что тогда с Крысом случилось? Получается, тут все имена говорящие? Хотя, судя по Кирпичу и его харе, некоторые будут малоинформативными.
— У нас тут лагерь неподалеку, — продолжал Кирпич. — Мы пока только осматриваем арену, но уже нашли немало интересного, чем поживиться. Пошли, перекусим на дорожку, да побалакаем. Это Шаполах, Бледный и Фарадей. Он сменил имя в городе на родное, ты тоже сможешь, когда выберемся отсюда.
Еще одна удочка на прокачку доверия. Мы выберемся. Читай между строк — делай, что я говорю и будешь жить.
Шаполах был смуглым лысым парнем с обилием железа в носу, ушах, бровях и, уверен, кое-где еще. А еще с татуировкой черепа на черепе. Уверен, он из тех странных людей, которые набивают слово «пятка» на пятке. Ну на кой тебе череп на лысой голове рисовать?
Бледный оказался краснощеким кучерявым пухляшом среднего роста, похожим на булочку. Если бы не хмурая физиономия, мог бы стать отличным переговорщиком, внешность располагала. Так и хочется взять и потрепать его за пухлую щечку, приговаривая «утю-тю».
А вот к Фарадею я присмотрелся особенно чутко. Из всей четверки, он единственный, помимо Кирпича, не нервничал при виде гончей. Уверен, эта парочка знает друг друга давно, а с остальными познакомились уже в Чертогах.
Крепкий поджарый мужчина лет сорока на вид. Короткий ежик седых волос, впалые глаза и очень цепкий взгляд. Постоянно собран, словно готов сорваться с места в любую секунду.
— Эй, а он не кусается? — впервые подал голос Фарадей.
— Нет, он вообще веган, — все четверо посмотрели на разорванное горло кошкодевочки и я решил уточнить, — Ну жрать-то он ее не стал.
По пути к лагерю я заметил несколько десятков зомби, которых здесь называли чумными. Уже мертвых… Снова… Окончательно, в общем. Ребята явно понимали, что тут к чему и быстро сообразили с кем имеют дело, так что с манекенами не церемонились.
По пути на нас вышло два чумных, и я смог воочию наблюдать очередное безумие этого места. Фарадей нацепил на руки что-то вроде помеси кастетов и рыцарских перчаток. Даром, что сорокалетний дядя, он сблизился с чумными одним рывком и прописал каждому по удару в жбан.
Головы тварей разлетелись, словно хрустальные, хотя не похоже, будто седой вкладывал в них много сил. А я своего первого чумного тяжеленым посохом только с четвертой попытки утихомирил.
Вновь внимательно взглянул на Фарадея. Опасный противник, а самое главное — непредсказуемый. Я ни по одному признаку не смог бы определить в нем подобной силы. Вряд ли ему чумные бракованные попались.
Слишком многого я не знаю об этом месте, чтобы делать выводы. Не хватает информации для полноты картины.
— Можешь рассказать, что тут вообще происходит? — спросил я, шагая за ними следом.
— Это арена Амодеша. Одного из покровителей, дарующих силу. Та девчонка, например, поклонялась Фауни, зверолюдей легко отличить, сам видел изменения.
— Изменения? Хочешь сказать, что она человек?
— Абсолютно. Сратых эльфов тут не водится. Покровители даруют силу, аспекты и способности. Ты уже грохнул кого-то еще, чтобы разблокировать первый уровень? Вижу, что да. Кто выпал в покровители?
— Мама говорила не откровенничать на первом свидании.
— Это правильно, — рассмеялся Кирпич. — Стратегической информацией не стоит просто так разбрасываться.
— В чем суть игры? Как отсюда выбраться?
— Сложно сказать, — пожал плечами Кирпич. — Просто выжить, протянуть некоторое время, пока не откроется проход. И свалить.
— Так просто?
— Просто пальцем в жопе ковыряться. Количество мест в поезде ограничено. Так что выбраться смогут не все. Обычно человек пятьдесят, но Чертоги непредсказуемы, правила меняются на ходу, законов нет, прорвутся только те, кто сможет объединиться и стать сплоченными.
— Ладно меня сюда случайно затянуло, — произнес я, не забывая оглядываться по сторонам. — Зачем кто-то добровольно сюда суется?
— Так за наживой. Все просто, Деви. Амодеш стаскивает в свои Чертоги
