Книга Избранная поневоле - Мия Вереск

Это что, я же ещё и виновата? Пока я, оторопев от такой наглости, хватала воздух открытым ртом, Кристер выпалил:

Я только залечил порезы на твоей голове! И немного ускорил рост волос!

— Зачем? — враждебно спросила я. — Кто тебя об этом просил?

— Вот ненормальная, — поражённо пробормотал он. — А, понял. Лысая голова тебе нужна, чтобы давить на жалость?!

Слёзы сами брызнули из глаз, и голос невольно дрогнул, когда я произнесла:

— Думай, что хочешь. Только знай, лечебное воздействие без согласия пациента приравнивается к насилию.

— Это если по пациенту не плачет Синий Дол, — буркнул он.

Это было неожиданно обидно. В Синем Доле была лечебница для тех, чья магия совсем иссякла, унеся и рассудок.

— Я хочу остаться одна. Выйди, пожалуйста, — сказала я и отвернулась к стене, чувствуя, что вот-вот позорно разревусь в его присутствии.

Кристер шарахнул дверью, и в комнату тут же ворвалась сиделка. Она кинулась было ко мне, но я крикнула:

— Я в порядке! Просто оставьте меня в покое!

Люджи замерла, и на её грубом лице отразилась напряжённая работа мысли. Похоже, сиделка решала, что проще — дать мне успокоительное или же позволить прореветься в одиночестве. К

счастью для меня, эта глыбоподобная женщина не лишена была сочувствия.

тяжело вздохнув, она выскользнула за дверь, и я наконец смогла дать волю слезам.

Истерика была бурной, но слёзы скоро иссякли. Я почти успокоилась, лишь изредка горестно всхлипывая, когда в дверь поскреблись и в комнату протиснулась Люджи.

Она приподняла меня, поднеся ко рту стакан с водой. Не в силах спорить, я сделала несколько глотков. Даже если в стакане и было снотворное, сейчас мне было всё равно.

Сиделка протянула мне платок, и тихо села в кресло у окна, явно стараясь стать незаметнее.

Я вытерла слёзы и высморкалась, а после просто лежала, бездумно глядя в потолок.

После утихшей бурной истерики мне стало не то что легче — просто никак. Не хотелось никого видеть, и я искренне была признательна Люджи за её ненавязчивость. Жаль, деликатности сиделке хватило ненадолго.

Скоро она поднялась, и, вздыхая, боком-боком осторожно приблизилась ко мне с каким-то глиняным горшочком в руках.

— Пора поесть, милая, — сказала сиделка

— Не хочу, — буркнула я и отвернулась.

— Ты только понюхай, — не сдавалась Люджи и приподняла крышку.

От дивного запаха рот наполнился слюной, предательски опровергая мои слова.

— Только пару ложечек, м? — спросила искусительница и расцвела, когда я неохотно кивнула. — Вот и умница. А то вон как щёчки впали!

Арг Дейгаро, вошедший в комнату минутой позже, застал мирную картину. Сиделка кормила меня с ложки, а я жадно поглощала чудесное содержимое горшочка.

— Вкусно? — умилённо улыбнулась Люджи, ещё не видя мужчину. — Ещё бы не вкусно, гребни отуна не каждый арг едал..

— Люджи! — укоризненно произнёс Дейгаро, но я уже отстранила руку сиделки.

— Спасибо, я сыта.

Дейгаро жестом приказал сиделке удалиться. Она явно расстроилась, и я вдруг поняла, что сочувствую ей. Эта бесхитростная женщина была мне куда приятнее, чем хозяин дома и его друг.

ВОТ и сейчас он просто смотрел на меня, а я уже начала нервничать. Выражение глаз арга было нечитаемым, и невозможно было угадать, пришёл ли он, чтобы предпринять ещё одну попытку убедить меня в собственной невиновности, либо со скандалом выкинуть из собственного дома.

Но, как видно, Дейгаро решил на время смирить оскорблённое моим недоверием самолюбие и выбрал роль внимательного хозяина.

— Вы плакали? — спросил он.

Я пожала плечами. Недавняя буря наверняка оставила следы на моём лице, так к чему спрашивать о том, что и так ясно. Язвительно отметив, что он перешёл на «вы, я горько подумала, что эта игра в благородство только делала мне больнее. Она ничего не изменит.

Для них я была всё той же наглой девицей, обманом проникшей в особняк высокородного арга.

Да ещё, по его версии, удивительно вовремя задумавшая помирать, чем вынудила арга к близкому контакту с безродной проходимкой.

— Тэсс, вам больно? — настойчиво спросил арг.

— Нет, — коротко ответила я, не собираясь рассказывать о причине моих слёз. Слишком легко его другу удалось спровоцировать меня на истерику.

Но, кажется, Дейгаро уже и сам всё знал.

— Тэсс, — неожиданно мягко попросил он. — Прошу вас простить арга Кристера. он не хотел ничего дурного.

— Только пришёл в мою, простите, в комнату, где вы меня расположили, не спросив моего разрешения, а также почему-то решил, что может отрабатывать на мне магические приёмы.

— Может быть, он просто хотел исправить то, что натворил? — предположил Дейгаро, невесело улыбнувшись одними глазами, и невозмутимо добавил. — Но, если вы против, вы можете снова побриться.

Я так не ожидала этого выпада, что не сразу уловила смысл этого «снова». И лишь после того, как поняла намёк, медленно подняла к голове руки, и замерла, не решаясь прикоснуться.

— Смелее, — подбодрил Дейгаро.

Ершик волос еле проклюнулся, был совсем коротеньким и мягким, но ощущение собственных волос под пальцами было непередаваемым. Счастье не ценишь, пока оно рядом. В это мгновение я забыла обо всём на свете, осторожно гладя голову, проводя по ней пальцами, сминая мягкий ёжик, и с замиранием сердца ощущая, как гибкие крохотные волосинки вновь расправляются за моей рукой.

Я всё ещё не до конца верила, что это действительно правда. Что, если они снова решили надо мной подшутить, и это просто морок? Второй раз я просто не переживу.

Я растерянно посмотрела на Дейгаро, словно умоляя подтвердить, что я не ошибаюсь.

Брови арга на миг сошлись над переносице, как будто ему вдруг стало больно.

— 0, йерг, — еле слышно, и, как мне показалось, зло сказал мужчина, а дальше сделал невозможное — быстро склонился ко мне и коснулся губами моей стриженной головы.

Вздрогнув, я не успела даже испуганно отстраниться, как он выпрямился и стремительно вышел из комнаты, оставив меня растерянной и оглушённой.

Невольно он задел меня этим поцелуем больше, чем Кристер своими язвительными словами.

Я никому не призналась бы в этом, но страшная ночь, которую мне довелось пережить, напоминала о себе не только повторяющейся болью и осознанием непоправимости произошедшего, но и острой обидой на Дейгаро за то, что он обошёлся со мной как с вещью.

Понятно, что он брезговал незнакомой девкой, случайно оказавшейся в его постели, но то, что он даже не поцеловал меня после того, как овладел так грубо и болезненно… Он ведь наверняка понял, что был у меня первым, а значит, я не могла быть такой грязной, как