скорее психологическая, нежели реальная, если думать о защите не от непогоды и ветра, а от физического вторжения.
– Но если дальше гор ничего не видно, то тоже страшно – подала голос вторая из мамаш.
Петрович покачал головой
– Отнюдь. Никто вам не мешает подняться на вершину горы и оглядеться вокруг, если пожелаете убедиться в отсутствии угрозы. А найдя силы подняться на вершину, откуда вы, обозрев окрестности и просторы, скрывающиеся за ней, сможете спланировать дальнейшее движение вперёд. Я давно подметил – люди, живущие в горах, зачастую более уравновешены, нежели их кочевые собратья с равнин, да и вы можете в этом убедиться, достаточно вспомнить нашествия монголов на Русь. По моему мнению – бескрайняя степь в голове, ничем не ограниченное и не заполненное пространство, ведут к беспокойству мысли и проявлению беспредела, который порождает желание подчинить своей воле неподчиняющееся пространство. Возвращаясь к монголам – им так и не удалось подчинить степь, которая в итоге их победила, развалив мощную империю. И степь эта была не вокруг монголов, она была внутри монголов – необъёмная пустота, которая, в итоге сама подчинила их себе, заставив жить по своим правилам. Подводя итог, можно прийти к выводу – если на горизонте жизни нет верных, спокойных линий, своего рода линий гор и леса, то и внутренняя воля человека становится беспокойной, рассеянной и желающей объять необъятное. Чем-то это сродни характеру жителя мегаполиса, попавшего в сети желания казаться более значимым, чем он есть, и завязшего в липкой субстанции долгосрочных, угнетающих его, банковских кредитов, не получая в итоге от достижимых целей счастья и удовлетворения, поскольку не взирая на внешний лоск, остаётся в своей социальной ячейке.
Мамашки казалось, словно провалившись, находились в глубоком колодце безнадёжности, от высказанной мысли Петровича и смотрели оттуда снизу на далёкое солнце жалобными беспомощными глазами, в надежде, что их кто-то вытащит, спустив к ним трос с удобной скамеечкой.
Воспользовавшись моментом всеобщего зависания и какой-то отрешённости, Максим решил узнать у Петровича, что всё-таки такое с ним произошло сегодня ночью и может ли он объяснить эти странные видения.
Петрович, выслушав рассказ сна Максима, сразу задал вопрос
– Пил? Алкоголь употреблял?
– Да, вчера вечером после курсов с коллегами в караоке вечером сидели. Выпивали. Вроде немного, да и не мешал ничего такого…Откуда бред такой? Крыша едет что ли?
– Так я же тебя вчера утром предупреждал – Не пей
– Когда. Не помню что-то
– Да когда ты уходил.
– Я не расслышал видимо, а что за приход такой, почему?
– Да я же тебя сбором угостил для бодрости, а после его употребления сутки спиртное нельзя пить, иначе можешь уйти в другой мир. Нет, не умрёшь, но провалишься в как бы несуществующую реальность, которая могла бы произойти, но не случилась по тем или иным причинам.
– Ничего не понял. Как я могу оказаться в прошлом, которое уже произошло?
– Физически нельзя, психологически – можно. Это чудил твой раскрепостившийся, освободившийся от логических цепочек мозг. Вот и смешался у тебя в голове винегрет из прошедших через память образов, увиденных фильмов, возникавших в процессе мыслительной деятельности сопоставлений. Проще говоря – под воздействием выпитого отвара твой мозг сгруппировал тяготящие тебя мысли, и, наложив их на имеющиеся в его, а точнее, в твоей памяти, образы, попытался визуализировать. Алкоголь же здесь выступил в роли пьяного повара, перемешав несовместимые ингредиенты и породив анахронизмы в сновидениях. Если бы ты не бухал, так просто бы в этом случае хорошо выспался и, упорядочив свои мысли, был бы полон сил и планов.
– Что за сбор такой странный? – поинтересовался Максим
– В общем-то, ничего опасного и запретного. Разные мхи, травы, кора, сушёные ягоды. Не спрашивай – какие. Сам всё равно не сделаешь, а если и начнёшь делать, то можешь только навредить. Пронести может с несоблюдения технологии, дня три будешь поносом мучиться и меня в сердцах проклянёшь, а мне хула напрасная без надобности. При приготовлении важна чёткая последовательность действий, точные дозировки и особый духовный настрой того, кто готовит сбор. Обучение долгое и тщательное необходимо, и практика под контролем опытного наставника.
– Что-то мои собеседники совсем нас покинули – произнёс Петрович глядя на грибоедов с мамашками. Которые вроде и сидели здесь, на террасе, но в это же время были где то далеко среди своих мыслей – пора их выводить из ступора.
Петрович громко кашлянул и топнул ногой по полу. Присутствующие вздрогнули и обратили на него недоумённые взгляды.
– Спасибо вам, за то, что пришли. Много для себя почерпнул, пообщавшись с вами. Простите, но мне пора.
Петрович встал, закинул за плечо свой рюкзачок, и кивнув на прощание слушателям, протянул Максиму визитку.
– Звоните, Максим, если пообщаться захотите. Я около месяца в вашем городе ещё поживу. Приятно с вами пообщаться было. До встречи.
Геолог ушёл, а Максим шёл по аллее от террасы к выходу и думал:
Вот ведь странный человек этот Петрович – вещает что-то на своей волне, пытается поведать о каких-то иных человеческих ценностях, так сильно отличающихся от привычных ценностей, котирующихся в мире, окружающем Максима на работе. Петрович, ничего, по сути, не желая от людей, кроме общения, ненавязчиво давал им какую-то надежду, что не всё ещё в этом мире погрязло в эгоизме, тщеславии и удовлетворении желания неуёмного потребления материальных благ. Возможно, доносимые им идеи кому то окажут в трудный момент жизни своего рода поддержку, направив человека в нужное русло. Максу всё это казалось проявлением какого-то благородства или даже человеческого величия.
Он чувствовал, что за эти три дня, в нём что-то начало переворачиваться, меняться, но до конца он осознать этого не мог, как не мог ответить себе – а способен ли он сам меняться и нужно ли ему это?
Без «пальта» и жизнь не та
В понедельник утром, руководство фирмы решило навести порядок в офисе, дабы туалет с курилкой не путали, а раздевалку с кладовкой. Каждому сотруднику было поручено подписать свои канцелярские принадлежности, чтобы ручки друг-у-друга не тырили, и промаркировать ящики рабочих столов – в целях профилактики перепутывания в одном ящике гуталина с вазелином и аспирина с нафталином. Сие мероприятие, принятое отдельными личностями с диким энтузиазмом, получило занятный оборот, породив целую плеяду критических несуразиц, впоследствии переросших в офисные мемы. Так, завхоз Раил, потомственный башкир, перебравшийся не так давно в город со степных просторов, решил не отставать от коллег и навести порядок в раздевалке, обозначив стоявшую там мебель заботливо оформленными,
