о своем крайнем несчастии плачут. Того ради, Ваше Превосходительство, как истинный наук любитель и покровитель, будьте им милостивый помощник, чтобы бедная вдова лучшего профессора до смерти своей пропитание имела, и сына своего маленького Рихмана могла воспитать, чтобы он такой же был наук любитель, как его отец. Ему жалованья было 860 руб. Милостивый государь! Исходатайствуйте бедной вдове его или детям до смерти. За такое благодеяние Господь Бог вас наградит, и я буду больше почитать, нежели за свое. Между тем, чтобы сей случай не был протолкован противу приращения наук, всепокорнейше прошу миловать науки и
Вашего Превосходительства всепокорнейшего слугу в слезах Михайла Ломоносова Санктпетербург 26 июля 1753 года»[85].
Ломоносову в этот момент 41 год. Он вполне мог оказаться на месте профессора Рихмана – они ставили одинаковые опыты и получается, что жизнь их в тот момент зависела от размеров грозовой тучи.
В стихотворном наследии Ломоносова тема молнии так отражена:
Что может смертным быть ужаснее удара,
С которым молния из облак блещет яра?
Услышав в темноте внезапной треск и шум
И видя быстрый блеск, мятется слабый ум,
От гневнаго часа желает гдеб укрыться,
Причины онаго исследовать страшится,
Дабы истолковать что молния и гром,
Такия мысли все считает он грехом.
В 1756 г. Ломоносов произносит «Слово о происхождении света», где связывает световое излучение с движением материи. Он являлся сторонником Х. Гюйгенса, развивавшего волновую теорию света, и критиковал за многие несоответствия корпускулярную теорию И. Ньютона. Речь была издана, об этом сообщалось в газетах: «В Академической книжной лавке продается речь говоренная в 1756 году коллежским советником Ломоносовым о свете и о цветах на латинском языке по 15 коп.»[86]. Есть и еще одно сообщение: «Санкт-Петербургские ведомости» сообщают еще о том, что «в Академической книжной лавке продается господина коллежского советника Ломоносова речь, говоренная в публичном собрании Академии Наук сего сентября 6 числа о рождении металлов от трясения земли, на российском языке по 12 копеек»[87].
30 апреля в 1760 г. Ломоносов избран членом шведской Королевской Академии наук.
В 1761 г., наблюдая прохождение Венеры по диску солнца, Ломоносов обнаружил наличие атмосферы у этой планеты. Осознав несовершенство техники, которой пользовались современные ему астрономы, Ломоносов в 1762 г. создает новейший по тем временам телескоп, состоящий только из одного зеркала и окуляра (позже, в 1789 г., такой телескоп был построен англичанином Гершелем и теперь носит его имя).
Ломоносов и Московский университет
Ломоносов и Шувалов – эти имена сразу вспоминаются, когда заходит речь о создании Московского университета. Их отношения очень интересовали журналистов. Шувалов сыграл важную роль в жизни ученого. «Прозорливый Шувалов в уроженце Холмогор угадал великого человека; счастливый поэт нашел в вельможе истинный патриотизм, обширные сведения, вкус образованный и, что всего лучше, благородную, деятельную душу. Одним словом: (редкое явление!) вельможа и поэт угадали друг друга»[88], – написал К. Н. Батюшков в одной из первых статей о Ломоносове. Даже в «анекдотах» – забавных и занимательных историях о Ломоносове, часто фигурирует И. И. Шувалов[89].
«Юный царедворец (Иван Иванович Шувалов родился в 1727 г.), несмотря на выпавший на его долю "случай", оставался человеком простым и доступным, каковым его сделало воспитание, данное ему его матерью Татианой, в весьма скромных материальных условиях. Вероятно, влиянию матери обязан был Иван Иванович и любовью своею к просвещению. Сохранились его письма, в которых он мечтает об устройстве в России гимназий и народных училищ»[90], – с характеристики основателя Московского университета и его дружбы с Ломоносовым начинается статья к 150-летию университета.
Шувалов[91] был на 16 лет младше Ломоносова. Он был хорошо образован и воспитан, вельможа и фаворит (версии высказываются разные) императрицы Елизаветы Петровны. Человек умный и обаятельный, светский, деятельный. Иван Иванович Шувалов – любитель и тонкий знаток искусства, собиратель книг. Он основал Московский университет в юном для нашего века возрасте – в 28 лет. Второе его детище – Академия художеств. Будучи первым куратором университета, он терпеливо и серьезно налаживал работу этого учреждения. Вкусы Шувалова определили и программы, и выбор профессоров, и прекрасный состав библиотеки и коллекций. Мы знаем о нем очень немного. В «Записках» императрицы Екатерины II есть упоминание об И. И. Шувалове – стороннике враждебной ей партии и человеке, с которым у нее были сложные отношения: «Я его заметила, как человека много обещавшего по своему прилежанию; его всегда видели с книгой в руке»[92].
«Скудость биографических средств лишает нас возможности установить, с каких пор началось сближение И. И. Шувалова с Ломоносовым… Имеются сведения, что молодой Шувалов учился стихосложению и риторике у Ломоносова»[93], – сказано в статье об их отношениях. «Дошедшие до нас письма Ломоносова к Шувалову свидетельствуют о том, что Ломоносов поверял ему свои планы и желания и обращался к нему со своими нуждами и затруднениями. В свою очередь, Шувалов часто требовал его мнений и советов в важных вопросах. Шувалову приходилось не раз являться защитником Ломоносова в период его напряженной борьбы в Академии наук, быть докладчиком его заслуг перед императрицей и даже вдохновителем его трудов»[94]. И. И. Шувалов «имел обыкновение выписывать из адресованных ему писем отзывы с оценкой его [Ломоносова. – О. М.] трудов и заслуг перед наукой»[95]. И в доме Шувалова Ломоносов бывал много раз. Например, подбирал помещение для оборудования домашней обсерватории.
В статье, напечатанной в «Московских ведомостях» к 150-летию Московского университета, подробно разбираются обстоятельства и детали переписки Шувалова и Ломоносова о плане создания университета. А. В. Половцев высказывает мнение, что скорее всего первую мысль об основании университета в Москве подал Ивану Ивановичу именно Ломоносов. Приводится цитата из позднейшей записки Ломоносова, где он говорит о себе, что он «первый причину подал к основанию помянутого корпуса», т. е. университета. Поскольку приводимая ниже цитата из публикации в «Московских ведомостях» довольно длинная, выделим ее курсивом.
Так выглядят планы устройства университета, по мнению, А. В. Половцева: «И. И. Шувалов, немало читавший и обладавший большим здравым смыслом, во многом не соглашался с Ломоносовым. Последнему хотелось перенести целиком в Россию иностранные образцы, с которыми он сжился и которые полюбил на месте. Шувалов же рассуждал с точки зрения простого русского человека, которому иностранные образцы были чужды и во многом казались неприменимыми к русской жизни. Сохранилось, например, любопытное
