крепкой эрекцией, даже если всю ночь где-то был. И она никогда ему не отказывает, но сегодня… Сегодня внутри все натянуто, как струна. Сомнения, обиды, подозрения.
Ему мало того, что она ему дает, наверняка. Иначе бы он не приходил под утро. Не проводил время в компании каких-то девиц. Не смотрел такие порно…
И снова власть над разумом берет словно бы другой человек. Её зрачки расширяются. По коже пробегают мурашки дерзости. Она ничего не говорит, мягко смещается с его бедер ниже, по вытянутым ногам. Быстро, не думая и не давая себе ни секунды для сомнений, опускается к его стоячему члену и втягивает его в себя ртом. Она никогда это не делала. И не знает, как правильно. Но всё ведь бывает в первый раз, тем более, что ему это нужно, иначе зачем такое смотреть?
Резкий захват на волосах, такой, что боль пронзает затылок.
–Ты что творишь?-грубый, полный враждебности тон, а на ее глазах слезы от боли. Они сейчас застилают вид на его искаженное яростью лицо…
–Просто…-пытается она оправдаться, группируясь в кокон и закрывая лицо руками от стыда и ужаса, как только он все-таки ослабляет хватку,– я думала, тебе будет приятно.
– Ты что, шлюха, Вика?! Что за выходки?! Ты этими губами детей будешь наших целовать!
От его возбуждения тоже не осталось и следа. Алекс раздраженно подрывается с кровати и начинает спешно одеваться.
–Я думала…– скребет у нее на душе обида. А еще дикое отчаяние и не менее дикое желание оправдаться,– просто… У тебя в телефоне я увидела.
Алекс замирает со свитером в руках. Переводит на нее прищуренный взгляд. А она уже проклинает себя, что сболтнула лишнего.
–Ты лазила в мой телефон?!– новая волна гнева. Теперь еще более сильного,– тебе кто разрешал, Виктория?! Отвечай!
Он дергает ее за плечи так сильно, что она чувствует себя куклой на шарнирах. Шею больно сводит. От того, чтобы не удариться затылком о стенку, ее спасает только мягкое изголовье кровати.
–Ты до утра где-то пропадаешь! Звонить тебе нельзя! У тебя там какие-то девки на заднем плане! Ты мне изменяешь, Алекс?! Скажи!– истерика накатила ливнем, который прорвал наружу все то, что копилось эти месяцы. Только ее слезы не освобождали. Они не были катарсисом. Наоборот, они напитывали своей влагой ее обиду, подобно тому, как дождь почву.
Алекс молчал. Было видно, как он раздражен, но гнев все-таки как-то удалось взять под контроль.
– Ты глупая, Вика,– сухо и отчужденно, не переставая одеваться,– реально, глупая малолетка. Ты правда думаешь, что измена- это что-то связанное с нелепой порнухой, которую по пьяни прислал кто-то из друганов? Или же ты считаешь, что если я ебу каких-то шлюх, то мне обязательно нужно это делать ночью? В голову твою не приходило, что я с утра до ночи в городе- и с таким же успехом мог бы шпилить баб средь бела дня?
–Тогда почему… Почему ты вечно где-то…-растерянно прошептала она, уже полностью деморализованная, размазанная им, как насекомое по стеклу.
–Наверное, потому что я желаю нам и нашим детям лучшей жизни, а для этого нужно въебывать. Да-да, услышь правильно- въебывать, а не ебать! Я прошу тебя не звонить мне, потому что работаю, Вика! И все равно не смогу прийти к тебе по одному твоему зову, даже если ты скажешь, что на плите твоя стряпня, а ты соскучилась! Если у меня переговоры с партнерами, если мне нужно их развлечь, будь то в ресторане, стрипклубе или где-то еще, то я буду с ними столько, сколько нужно, потому что от этого, мать его, зависит мое благосостояние! Наше благосостояние! Я не Макс тебе- папенькин сыночек! Не хочу сидеть на всем готовеньком, что отец наработал! Я могу больше! И сделаю больше! Не так, чтобы меня каждый день тыкали носом в говно, как котенка, как это делают с ним, ясно тебе?!
Его крик становился все более громким. Наверное, настолько злым Алекса Вика видела впервые. В ушах звенело.
Она всхлипнула, вытирая покрасневший нос. Подняла на него полные надежды и раскаяния глаза, только он их уже не увидел. Когда тяжелая входная дверь громко хлопнула, Вика начала снова трястись в беззвучных рыданиях, теперь уже коря себя за то, какая она все-таки глупая и никчемная. Права была мать, ругавшая ее за посредственные выступления на соревнованиях, ничего путного из нее никогда не выйдет. Ничего она из себя не представляет.
Глава 9
– Привет, малая! Ты как? – Макс обнял её, поцеловал в щеку. Вика невольно застеснялась. Как-никак уже замужем. Да и Алекс довольно ревнивый. Не стоит провоцировать скандал. Их в семейном быту стало слишком много. Скользнула взглядом по Алексу, но он в этот момент целовал маму. Значит, пронесло.
– Нормально, – улыбнулась в ответ и поймала взгляд Макса, направленный на её декольте. Это что, он на её грудь пялился? Макс?
– А чего так? Ты же замуж вышла, почему не отлично? – показалось вдруг, что его голос прозвучал как-то обиженно, что ли.
Да нет. Глупости. Это ей померещилось. Не может же Максим злиться нам неё, что вышла замуж за брата. Они с детства дружат. Будь у него какие-то намерения на её счёт, она бы уже знала.
– Да отлично всё, отстань уже, – пихнула его в плечо. Шутливо пихнула. Только Алексу это не понравилось. Он как раз повернулся к ней.
– Ну проходите уже, чего там топчетесь? – позвала их мама, и Вика взяла мужа под руку.
– Пойдём, – хотела было сделать шаг, но Алекс притормозил, пропуская вперёд своих маму и брата.
– Ещё раз будешь с ним лобызаться, я тебе губы в кровь разобью. Поняла?
Вика уставилась на него поражённо.
– Что?
– Повторить? Или ты думала, я ничего не видел?
– Алекс…
– Да, Алекс. Твой муж на этот вечер и на все последующие. Никаких обнимашек с моим братом.
– Я поняла, – немного резковато кинула ему, отпуская локоть и ступая вперёд. Так он с ней говорил впервые. Алекс действительно угрожал, и Вике подумалось, что проверять, сможет ли любимый её ударить, как-то не хочется.
За столом сидели родители Алекса и Макса, они сами и Викин папа. Узким семейным кругом отмечали день рождения отца Алекса. Когда все расселись по местам он, глядя с улыбкой на Вику и старшего сына, поднял свой бокал.
– Как давно я об этом мечтал. Наконец-то, Егорыч, мы с тобой стали родственниками. Да и сыну повезло, вон какую умницу-красавицу отхватил. Сейчас
