для неё земля плоская и стоит на трёх китах, черепахе или на бычьих рогах — давно не перечитывал Елеазара Юджа, уже не помню, какой вариант популярен в этих краях. Но Ярка ещё маленькая, с пластичной психикой и довольно смышлёная, есть время её обучить.
— Ярочка, когда будем в Эбербурге, напомни сводить тебя в городскую библиотеку.
— Зачем?
— Глобус тебе покажу. Ты знаешь, как называется эта туманная полоса через всё небо? — я сделал дугу пальцем.
Она помотала головой, но сразу заметила, что часть звёзд действительно собрана туманной дымкой в рыхлую полосу, будто коромысло через небосвод.
— Мост Богини, — сообщил я. — Существуют и другие поверья о звёздах. Например, мне в детстве рассказывали, что души умерших покидают тела светящимися огоньками и поднимаются к небесам. Те из них, кого Калиха принимает в свой чертог, находят эту дорогу и устремляются по ней на запад, где у самого горизонта отверзаются врата загробного мира, запирающиеся с рассветом. Другие не могут найти этот мост и вечно бродят неприкаянными в ночных небесах. Ты слышала эту легенду?
Девочка помотала головой.
— Да и не беда, это ведь не каноничное верование. Согласно догмату, Калиха собирает души своих верных слуг без всяких врат, а неугодных низвергает в пропасть, где нет даже ночного мрака, а лишь пустота без жизни и смерти.
— Это я слышала, — кивнула она.
— И какая же между ними разница? — я приподнял бровь.
Ярочка задумалась и выдала на удивление внятное мнение:
— Ну, в первой истории нет пропасти, значит, нет таких страданий для отверженных. Она мне больше нравится. Хотя попасть в чертоги богини — это ведь хорошо только для вампиров, остальные и там будут вам прислуживать, пусть и получат, таким образом, вечную жизнь. Потому лучше спрятать душу скончавшегося родственника в куколку и оставить в семье, чем отпустить на тот свет.
— Хорошо, молодец, — кивнул я. — У тебя неплохие задатки для логического мышления. На самом деле между ними нет разницы.
Девчонка непонимающе моргнула.
— Оба верования не имеют под собой доказательной почвы. И первое, и второе — просто выдумки человеческого ума. Разница лишь в том, что второе принято за истину и его нельзя оспаривать, а первое вместо надоевших сказок рассказывают гувернёры перед сном своим малолетним воспитанникам. Ты понимаешь, о чём я?
Ярочка покусала губу, но смущённо опустила рыжие ресницы и покачала головой.
— Ничего, со временем я тебе разъясню, — пообещал я. — Но если совсем коротко, то любая религия — просто набор узаконенных суеверий.
— Так вы безбожник, да? — поняла моя подопечная.
— Теперь я кажусь тебе ещё страшнее? — усмехнулся я.
Она пожала плечами, подумав: «куда же ещё хуже, вы и так кошмарный».
— Эй! Я почувствовала! — вскричала она. — Вы опять залезли мне в голову?
Строго говоря, я оттуда и не вылезал, но если девчонке удалось ощутить присутствие…
Я удивлённо на неё посмотрел и улыбнулся:
— Надо же. Котёнок, оказывается ты намного талантливее, чем я думал. У Войко ушло два месяца. Так, сосредоточься, ты должна запомнить это ощущение. Сообщай, если чувствуешь. И попробуй найти источник.
Она кивнула и без команды закрыла глаза.
Я коснулся той незримой связи, которая протянулась от меня к ней.
— Чувствую! О, кажется, я знаю…
Но ответа я не ощутил.
Мы попробовали ещё несколько раз. Я стал задумываться, не ошибается ли Ярочка, принимая воображаемые ощущения за действительные. Ладно, в другой раз поставим контролируемый эксперимент: из тех, что так любил проделывать со мной дядюшка, пытаясь нащупать крупицы одарённости.
— Пока достаточно, ты молодец, — похвалил я, не собираясь сообщать о своих сомнениях, чтобы девчонка не разуверилась в себе.
Потом глубоко вдохнул ночной воздух, раздувая грудную клетку и прикрывая веки от удовольствия. До Ярочки только сейчас дошло, что всё это время, начиная с нашей первой встречи, я дышал…
— Разве мертвецы могут дышать? — тут же вопросила она.
— Как видишь, — чуть усмехнулся я. — Так, малышка, ты уже притомилась. Ступай спать, а мне пора заступать на вахту. Давай, давай, не делай такие глаза.
Пришёл её черёд тяжело вздыхать. Башмачки застучали по доскам.
Наступила полночь, я отослал по гамакам уставших матросов и остался с «Вильдой» наедине. Честно говоря, гафельная шхуна настолько проста в управлении, что при желании с ней несложно управиться в одни руки — чем я и занимаюсь каждую ночь.
Только шум волн и лунное серебро на воде.
Глава 3. Вальдемар фон Шнайт
Экипаж потряхивало от езды по бездорожью, хотя рессоры компенсировали часть этого безобразия. Я с наслаждением кусал шейку блондинки, сидящей у меня на коленях. Мои чёрные волосы спадали на обнажённую кожу девичьего плеча. Фаворитка тихо постанывала, закрыв глаза и прикусив губу в сладком томлении.
На противоположном диване у окна сидел в полном латном снаряжении, только без шлема, Альберих Брентано — моя правая рука и глава личной охраны, ветеран нескольких войн и так далее.
Брентано
