– Мне рассказывали, во время одного из слушаний ты так загипнотизировал присяжных, что половина из них перелезла через ограждение и пересела на скамью подсудимых.
– Один присяжный, – едва скрывая самодовольную улыбку, поправил Алистер. – В нем проснулась совесть.
– О расходах не беспокойся. Я все оплачу, – неожиданно добавил Рассвел.
– Вы так о ней заботитесь, – заметил адвокат.
– Она была моей последней ученицей. В конце концов, это я устроил ее к этому негодяю Нибелинмусу. Так что, прошу тебя, подумай… Хорошо?
Адвокат кивнул. Прихватив пустые бокалы, Рассвел удалился на кухню.
– Что думаешь? – спросил Алистер.
– Странный профессор. Впрочем, я вижу его впервые. Вероятно, он не всегда такой.
– Я о деле спрашиваю, – уточнил он.
– Ах о деле…
Некая, достаточно тривиальная идея у меня созрела, и я рискнул ее высказать.
– Правильно ли я понял, что, когда Нибелинмус вернулся, его кабинет был заперт? – уточнил я для начала.
– Правильно, – кивнул Алистер. – А что?
– У нас на Фаоне… ой извини…– И я приготовился выслушать очередную шутку по поводу провинциализма инопланетников.
– Да ладно, – с улыбкой отмахнулся Алистер. – Так что там у вас на Фаоне?
– По моему опыту, который, как ты понимаешь, я приобрел на Фаоне, преступники никогда не запирают после себя дверей, если только не преследуют этим какую-нибудь определенную цель. И в любом случае, грабитель, который не желает, чтобы полиция думала, что у него есть настоящий ключ, а не, скажем, сканер, не станет запирать за собой дверь на замок. Он оставит дверь открытой. Из тех троих, кто находился в лаборатории, ключа не было – по крайней мере, априори – только у Дина Мартина. Если кассету взял он, то ему сам бог велел, уходя, запереть дверь. И наоборот, если бы кассету взял, ну скажем, Трауберг, то ему было бы выгоднее оставить дверь открытой, чтобы Нибелинмус подумал, что забыл ее запереть – он ведь не всегда ее запирал. Ты согласен?
– Пожалуй… Правда, я бы рассуждал проще. Замки придумали не против тех, у кого есть ключ, а против тех, у кого его нет. Отсюда следует, что кассету взял Мартин, о котором мы пока что ничего не знаем. У него почему-то оказался ключ от кабинета Нибелинмуса. Очевидно, он каким-то образом его подделал. Он не просто вор, а вор подготовленный. Следовательно, мисс Чэпмэн не пригрезилось…
– Что ей не пригрезилось? – живо спросил Рассвел, только что вошедший в гостиную.
Краем глаза я заметил, как Алистер буквально на мгновение скосил глаза в мою сторону. Я сказал:
– Брось, Гордон, я сам вижу, что дело тухлое. Тебе нужна помощь, а я как раз сижу без дела. Либо я умру с голода и унесу тайну в могилу.
– Вы предлагаете журналистское расследование? – предположил Рассвел. – Или, как я уже начал догадываться, вы не только журналист.
– На Фаоне не хватает специалистов, люди вынуждены иметь по несколько специальностей, – выручил меня Алистер. – Джулия Чэпмэн подозревает, что их лаборатория находится под колпаком у какой-то из галактических спецслужб. Ей послышалось название «галактическая разведка». Тебе что-нибудь известно о них?
– По международной конвенции не должно быть никаких галактических спецслужб, – вмешался Рассвел. – Точную формулировку я не помню, кажется, соответствующая статья называется «о неразмещении спецслужб в космическом пространстве».
– А Галактическая Полиция? – возразил Алистер.
– Это не спецслужба, это полиция, круг их обязанностей, во-первых, всем известен, во-вторых, строго ограничен.
– Разрешите одну справку… – попросил я. – Дальняя Галактическая Разведка, сокращенно ДАГАР, была в свое время подразделением Галактической Полиции, потом, вроде как, отпочковалась. Прошу обратить внимание на определение «Дальняя». Оно означает, что ДАГАРу даже на Фаоне делать нечего, не говоря уж о Земле.
– Чем они занимаются? – спросил Рассвел.
– Татьяна говорит, они ловят сапиенсов.
– Тоже дело, – и Алистер с сомнением покачал головой.
Рассвел, не знавший, кто такая Татьяна, спросил:
– А в какой спецслужбе работает эта неизвестная мне Татьяна?
– Ни в какой, – уверенно ответил я. – Она планетарный археолог или архи-планетолог, или, в общем, архи-архе-кто-то. Ищет останки сапиенсов, но, думаю, и не прочь поймать и живого. Она рассказывала, что несколько раз некие темные личности, выдававшие себя за сотрудников Галактической Полиции, пытались обыскать контейнеры с ее ископаемыми находками. Даже пытались отнять какие-то кости.
– Кости сапиенсов? – изумился Рассвел.
– Да нет. Никаких костей сапиенсов они не нашли. Просто кости – может быть динозавров, но не земных, а инопланетных.
Рассвел с облегчением вздохнул. За исключением планетарных археологов, я не встречал людей, которые бы желали встречи с сапиенсами – пускай хоть трижды мертвыми.
– Не означает ли повышенная активность ДАГАРа то… – Алистер сделал многозначительную паузу, – …что они что-то или кого-то нашли?
– Не приведи господь! – тихо воскликнул Рассвел.
– Профессор, – обратился я к нему, – какая, по-вашему, может быть связь между космологическими исследованиями и проблемой поиска сапиенсов?
– В такой формулировке, связей может быть сколько угодно. Но вы, вероятно, имели в виду исследования лаборатории Нибелминуса и ИХ связь с поиском сапиенсов. Честно говоря, не имею ни малейшего понятия, чем Нибелинмус способен помочь Галактической Разведке. Лаборатория занимается локальными гравитационными аномалиями, проще говоря, локальными пространственно-временными катастрофами. Эта область теоретической физики – даже, скорее, математики. Нет, ума не приложу…
Вопреки этому, он задумался.
Алистер оглядел стол и сказал, что по его мнению на столе чего-то не хватает.
– Забыл на кухне, – небрежно бросил Рассвел, раздосадованный тем, что его мысли были кем-то прерваны, и снова углубился в размышления.
Адвокат сходил на кухню и принес поднос с сэндвичами.
– Джулия рассказывала, что из себя представляет этот Мартин? – спросил я у Алистера.
– Совсем коротко. Работает у них два года, закончил Кембридж, молод – около тридцати, Нибелинмус его недолюбливает, но вместе с тем уважает. Думаю, профессору стоит поговорить с Нибелинмусом насчет Мартина, – и Алистер покосился на Рассвела. – Профессор, вы помните такого студента, фамилия его Мартин. Дин Мартин.
– И давно он закончил?
– Лет шесть назад. Вы в то время еще преподавали.
– Имя знакомое, – пробормотал Рассвел. – Да, кажется был такой студент. Но у меня он не учился. Почему вы спросили о нем?
