из-под широких полей резанул вскользь, и я поразился черноте его глаз…
— Степанида Ивановна! Как ваш ящик поживает? — Серега первым решил развеять послеобеденную скуку.
— Какой ящик? — Наш ветеран карандаша и ластика отвлеклась от монитора и обратила строгий взор в сторону молодежного угла.
— Вы же вчера так интересно рассказывали нам про свою бессонницу, вызвавшую привыкание к барбитуратам… — Подначивающий недоконструктор хихикнул.
— Не морочьте мне голову, я вчера была в отгуле, — сказала, как отрезала, Степанида Ивановна.
Мне оставалось только хмыкнуть на вытянувшееся лицо Сереги — сам я, честно говоря, и не помнил ничего из вчерашнего дня. Наверное, не выспался ночью и теперь с трудом ворочал отяжелевшими от недосыпа мозгами. Да и настроение с утра присутствовало откровенно поганое, словно позади остался один нерешённый вопрос. Но, убей бог, не мог вспомнить в чём проблема.
Тягостное чувство постепенно вызревающей беды…
Урок
Охапка хвороста, подброшенная учителем в костер, пробудила очередной сноп из искр, дружно устремившихся в черноту ночного неба. Мы, задрав головы, следили, как они, кружась, поднимаются вверх и там гаснут, не в силах дотянуться до яркой россыпи звезд. Занятие, прерванное для кормления огня, продолжилось. Астрономия с давних пор была моим любимым предметом — я с детства слышал от дедушки все эти мифы о заносчивых богах, самовлюбленных богинях, небесной механике и космонавтике. Опять же ночь, загадочные звуки со стороны пустоши, обжигающий костер, сидящие рядом друзья… Впечатлений хватало на месяц вперед.
— Посмотрите на созвездие Стрельца. Что мы видим?
Ученики закрутили головами. Стас толкнул меня в бок, требуя подсказки. Я незаметно пальцем указал нужный сектор неба. Мне уже стало понятно, на что обращал внимание учитель — огромная яркая точка медленно пересекала Стрелец от Южной короны к Змее. Но руку первым поднял выскочка Ленька:
— Это Роснефть-Газпром!
Я не стал сдерживать смеха — РГ находится на солнечно-синхронной орбите, и сегодня время пролета давным-давно прошло. И в добавок, их объединение теперь заметно даже с Земли — станция выглядит, как сдвоенный значок в виде восьмерки. Я напряг зрение. Судя по угловой величине и отсутствию заметных деталей, вопрос стоит об одной из орбитальных корпораций-государств. Вот только какой? По-моему, это Гугл… Или Яндекс? Соперничество этих двух гигантов давно вылилось в открытое противостояние с уничтожением чужих спутников, поэтому и летали они в орбитальном резонансе, а форму станций постарались изменить до максимально обезличенных.
— Что скажет Борис? — Учитель посмотрел на меня.
Я заволновался, так как еще не решил в пользу какой сделать выбор. Жаль, ни одна из компаний не являлась российской, а то выбрал бы из чисто патриотических соображений.
— Яндекс! — ляпнул банально наугад.
— Ты не прав. Это базовый носитель термоядерных ракет, один из трех оставшихся. Во время Большого Конфликта двенадцать было уничтожено. В нашем секторе он проходит раз в год.
Стас восторженно толкнул меня в бок. Боевая станция! Каких только историй не рассказывали про этих высокоорбитальных монстров.
— Учитель! Расскажите про Большой Конфликт Корпораций! — Пацаны повскакали, восторженно глядя на уходящую за горизонт точку.
— У нас сегодня астрономия. Вот будет история, я вам все и расскажу.
Ученики нехотя расселись по своим местам. Пламя костра плясало в их округлившихся глазах, блестевших от близости перечеркнувших небо настоящих приключений — войны олигархических кланов давно обросли легендами. Учитель продолжил урок. Полярная звезда, Альтаир, Большая медведица, ориентирование по звездам и тому подобная скукота. Это все я и так давно знал из рассказов своего деда…
— Внимание! Урок астрономии закончен. Перерыв пять минут.
Ученики загалдели освободившись на несколько минут от строгостей учебной дисциплины. Стас таинственно полез в карман и протянул на ладони… Клык крысоволка! Я даже не поверил своим глазам — зуб был абсолютно свежий.
— Откуда? — Я смотрел широко открытыми глазами на довольное произведенным эффектом лицо друга.
— Вчера со старшаками мотанулись в «Путь к К».
— Как? Без меня? — Я почувствовал себя преданным.
— Понимаешь, случайно их встретил. Мой брательник позвал с ними. Некогда было за тобой бежать.
Я отвернулся. Друг называется… Как помогать полоть картошку, так не забывает с собой прихватить в помощь. А тут вылазка в пустошь «Путь к К», и без меня.
Почувствовал, как он настойчиво толкает. Глянул краем глаза и даже подпрыгнул! У Стасика на ладони лежал небольшой знак Носквы. Побитый, конечно, с почти стершимся барельефом какого-то кудрявого хмыря.
— Откуда? Там нашел?
— Да. Бери, я специально для тебя слазил в обвалившийся подвал.
Сразу было видно, что он врет как дышит, но… Все-таки настоящий друг — не пожалел ценнейшую вещь. Я взял в руку и почувствовал укол. На реверсе была небольшая застежка. Значит, можно будет прицепить к балахону.
— Внимание! Начинаем урок чтения. Какую букву видите в созвездии Кассиопеи?
Наступало время «парада» орбитальных корпораций-государств. Все эти таинственные — Ауди, Бош, Касио и прочие, все они когда-то давно строили свои космические станции, стараясь добиться формы в виде заглавных букв названий. Получилась этакая наглядная азбука на ночном небе…
Стас толкнул меня в бок и глазами показал на горизонт — там, над самой линией, уже полыхали два рубиновых глаза. Я обрадовано в ответ пнул друга по ноге — повторять давно освоенные буквы порядком надоело. Но не только мы заметили восход Носквы. Ученики по мере появления частей города-станции начинали шуметь все сильнее и сильнее.
— Внимание! Сигнал об окончании занятий — это сигнал для учителя, а не учеников, — Учитель быстро пресек оживление.
Мы же продолжали следить, как над горизонтом вначале четко прорисовались два рога, затем боковые лучи, и вот уже вся пентаграмма Носквы пылала над горизонтом рубиновым светом.
Учитель, наконец, глянул на полностью взошедшую орбитальную Столицу и закончил урок. Заметно похолодало. И мы дружно рванули в свою пещеру — к большому общественному костру, к родителям, что сейчас сидели вокруг него и рассказывали перед сном друг-другу байки о гигантских пещерах, железных птицах и самоходных волокушах.
Герой…
"Он по-французски совершенно
Мог изъясняться и писал…"
А.С. Пушкин "Евгений Онегин"
— Что за музон? — заинтересовался я.
— Charles-Camille Saint-Saëns, Oratorio "Le Deluge".
— Однако…
Я прислушался. Что сказать — так себе… Скрипки неприятно пищат, кто-то поёт на непонятном языке. А Сен-Санса я знал хорошо — "Танец смерти". Чудная музыка в рингтонах. Но, стоит признать, это здесь было бы не совсем уместно.
— И как мне прокомментировать?
— Прекрасная музыка. Чувствуете благоухание библейских историй?
Хм-м-м. Во завернул — благоухание истории. Интеллектуал…
— Что я сейчас читаю из классики?
— "Идиот". Достоевский.
— Кто идиот?
Собеседник как-то странно охнул, помолчал некоторое время, затем продолжил:
