Черт, куда девать заложника?
Об этом он не подумал. Ему было не до этого — нужно было побыстрее исчезнуть, пока какой-нибудь прохожий не набросился на него и не сбил с ног. В газетах писали о подобных случаях — иногда людям хочется изобразить из себя героев.
— Ты видел мое лицо, — хрипло проговорил он. Его тонкий голос плохо сочетался с мощным телом. — И что нам теперь делать?
Как раз в этот момент справа показалось агентство ритуальных услуг, в окне которого стоял белый гроб с латунными ручками. Сверху лежал венок из красных и белых цветов. Пластмассовых цветов, ведь венок пролежал там уже много лет. Казалось, что пластмасса вот-вот расплавится, как и он сам. Свитер прилипал к телу, а вельветовые брюки можно было выжимать. Он резко притормозил, пропуская такси. Заложник молчал, но его плечи слегка вздрагивали, и грабитель решил, что это проявляется наконец реакция. Он с облегчением вздохнул. Ему тоже необходимо дать выход чувствам, ему нужна разрядка. Какая-нибудь паршивая разрядка, достаточно просто выкрикнуть что-то в окно. Он пытался совладать с собой, но дрожь унять не удавалось.
— Слышишь? Что нам теперь делать? — Прозвучало это убого. От страха голос сорвался на писк. Ему вдруг захотелось остаться в одиночестве, но тормозить пока рано. Сначала надо выехать за город, где никого нет, — лишь тогда он сможет выбросить эту непредвиденную обузу… И избавиться от свидетеля!
Пассажир по-прежнему молчал, и от этого грабитель занервничал еще сильнее. Одно за другим — все шло наперекосяк, а ведь он неделями продумывал план, мучаясь от бессонницы, сомневаясь и переживая. Обычно планировали другие, а он лишь исполнял обязанности водителя и потом дожидался их в машине. Чаще всего ему даже оружия не давали. Но он обещал и сегодня наконец выполнил обещание. Однако он взял заложника. Тогда, в банке, этот поступок показался ему необыкновенно мудрым. Прохожие на улице застыли как вкопанные, они даже пальцем пошевелить боялись — иначе он запросто мог открыть огонь и изрешетить заложника прямо у них на глазах. А сейчас он не знает, как поступить. И от спутника толку мало. Словно воды в рот набрал… Нет, эта тишина невыносима. Он прокашлялся:
— Одно из двух: либо ты поедешь со мной, либо я тебя выкину где-нибудь по дороге, но так, чтобы ты потом не смог дать показания.
Пассажир молчал.
— Какого хрена ты вообще потащился в банк в такую рань?! А?
Но ответа не последовало. Тогда он опустил окно и подставил ветру пылающее лицо. Мимо проезжали машины. Ему следовало прикрыть лицо и молчать, но он и сам не ожидал, что на него нахлынет такой поток чувств. Казалось, он вот-вот закипит. Он так долго этого ждал, пережил в одиночестве целую вечность, он превратился в натянутую струну, готовую в любой момент порваться, — и все ради того, чтобы потом рядом оказался вдруг посторонний. Они проехали мимо больницы, возле ортопедического отделения свернули налево, через главную улицу заехали на Эвре-Стургате и, оставив позади заброшенную аптеку, направились к центральному гаражу. Затем машина вновь повернула налево, и по старому мосту они съехали на южный берег, где начинался промышленный район. На светофоре перед железнодорожным переездом грабитель притормозил. Сначала он было решил, что успеет проскочить перед поездом, но потом передумал. Не надо привлекать к себе внимания. Стиснув зубы, он прошипел:
— Молчи и не дергайся. А то пристрелю.
Однако предупреждение оказалось излишним — заложник молчал. Посмотрев в зеркало, грабитель заметил позади красную «вольво», водитель которой барабанил пальцами по рулю. Их взгляды встретились, и он тотчас же отвел глаза и стал наблюдать за приближающимся поездом. На несколько секунд стук колес даже заглушил удары его собственного сердца. Как ни странно, пассажир сидел неподвижно, уставившись в окно. Поезд с грохотом промчался мимо, но шлагбаум был по-прежнему опущен. Грабитель повернул ключ зажигания и приготовился ехать. «Вольво» тронулась с места и подъехала ближе, почти уткнувшись в их задний бампер. По другую сторону стоял зеленый «ситроен»… Пот уже начал заливать грабителю глаза, однако шлагбаум все не поднимался. На миг ему вдруг показалось, что это полицейские и он окружен. И в любую секунду они выскочат из машин с оружием наперевес и вытащат его наружу. Он в ловушке. Развернуться на таком маленьком пятачке не получится… Почему же они не поднимают этот паршивый шлагбаум?! Поезд уже давно проехал, водитель «вольво» надавил на газ, а сам он поднял руку с пистолетом и вытер лоб. Но внезапно понял, что из «ситроена» могут заметить пистолет, и тут шлагбаум наконец начал медленно подниматься, и он осторожно двинулся через рельсы. За железной дорогой «вольво» свернула направо. Он подумал, что неплохо бы перебраться обратно через реку и проехать по противоположной стороне площади, посмотреть на полицейские автомобили и толпу зевак. Они сейчас опрашивают свидетелей, а он проедет прямо у них под носом, в каких-нибудь тридцати метрах. Такой план был ему по душе. Вот только заложник мешает… Внезапно он надавил на тормоз, и машина резко остановилась возле мусорных баков на автовокзале. Он поставил машину на «ручник».
— Я вот чего не понимаю, — он прокашлялся, — какого хрена тебе понадобилось в банке в такую рань?
Молчание.
— Ты глухой, да? Мне попался глухонемой придурок?
Заложник поднял голову, и грабитель впервые поймал взгляд его бегающих глаз. В машине было тихо. Жара усиливалась. Он попытался понять, какие чувства отражаются на бледном лице его пленника. Откуда-то издали до них донесся вой сирен, сначала тихий, потом он усилился и наконец умолк. У него вдруг появилось странное чувство, что никакого банка он вообще не грабил, что ему просто приснился удивительный бессвязный сон, во сне вокруг него бродили какие-то непонятные люди, а зачем — он так и не смог догадаться.
— Ну?! — И он направил пистолет на заложника. —Если глухого ударить, он все услышит.
Грабитель завел машину и, проехав по мосту, подъехал к банку. В сторону банка он решил не смотреть, но страх пересилил, и он украдкой взглянул влево. Возле входа стояла группа людей, среди которых выделялась высокая фигура мужчины с короткими седыми волосами.
* * *
Ему нужно расследовать убийство на Финском хуторе, а он вместо этого сидит за письменным столом, уставившись на лист белой бумаги. Прикрыв глаза, он представил лицо грабителя — ясно, будто на фотоснимке. Теперь предстояло передать эти сведения собеседнику, а это непросто.
Сколько же народу сидело здесь вот так, потея и мучаясь, пытаясь припомнить мельчайшие детали, особые приметы, цвет глаз и форму носа. Нет, память не подвела его, вдобавок Сейер считал себя очень наблюдательным, способным подмечать детали. Но сейчас он засомневался. Он точно помнил, что у грабителя светлые волосы, но вдруг понял, что светило солнце, и, возможно, от солнечных бликов волосы приобрели не свойственный им оттенок. К тому же на парне была темная одежда, поэтому волосы казались светлее, чем на самом деле… Но губы у него тонкие, это точно… А кожа немного загорелая и, кажется, покрасневшая. И одежду Сейер тоже запомнил. Телосложение у грабителя мощное, наверняка тот серьезно занимается спортом. Ростом он ниже Сейера, можно сказать, что для мужчины он вообще низкий. Сейер посмотрел на сидящего напротив художника. Прежде тот работал в газете, а в полицию попал по чистой случайности, но оказался необычайно способным, да еще и неплохим психологом.
