class="p1">— В курсе! Потому что ты все испортила! — рявкнула Ленор. — Ты… недалекая… жалкая… думающая только о себе!
Это я-то думаю только о себе?!
— Курица! — рявкнула я, бросаясь на нее.
Вот если так подумать, оттаскать сознание этой девицы за ее ментальные волосы — это ж какая практика для психиатра, но в тот момент было плевать. Разумеется, за волосы ее я схватить не смогла, равно как и она меня, пусть даже попытки были хорошие. Похватав воздух вокруг и сквозь друг друга, мысленно покусав друг друга за все, до чего можно дотянуться, в итоге мы застыли лицом к лицу, похожие как две капли воды, взъерошенные, яростные и одинаково злые. Честно говоря, я пыталась справиться с чувствами, чтобы хоть немного мыслить здраво, но сейчас получалось относительно. Как вспоминала, что она вообще устроила…
— А знаешь что, Лена? — язвительно протянула она. — Похоже, у тебя нет другого выхода кроме как сесть со мной за стол переговоров.
— Если бы я знала, как уронить тебе на голову стол переговоров, я бы это сделала, — мило улыбнувшись сообщила я. — С идиотами договариваться — себе дороже.
— Да нет, — ухмыльнулась Ленор. — Дороже как раз не договариваться. А знаешь, почему? Потому что ты меня совершенно не чувствуешь. Ты не слышишь моих мыслей и не представляешь, что я сделаю в следующий момент, а я… о, я, Лена, знаю о тебе абсолютно все!
Собиравшаяся уже послать ее по известному адресу, я осеклась. Потому что поняла: то, что она говорит, правда. Еще тогда, во время нашей первой встречи Ленор сообщила мне, что видит и чувствует все, что чувствую я. Что она постоянно, вместе со мной, проживает каждое мгновение моей жизни, а значит, она в курсе всего. А значит…
— И что ты собираешься делать? — поинтересовалась я. — Расскажешь всем, что я попаданка? Разрушишь мою жизнь, а заодно и свою?
Ленор покачала головой.
— Нет. Я же не дура.
Вот тут сомневаюсь.
«Услышав» мои мысли, она нахмурилась и выплюнула зло:
— Зато я могу рассказать всем про твою подружку. Хотя… это было бы слишком мелко! Дай-ка подумать… о! Вот! Когда-нибудь, когда ты снова внезапно отключишься — а с наибольшей вероятностью, этой же ночью, — она улыбнулась, — потому что я с каждым днем становлюсь сильнее и могу выходить, я проснусь вместо тебя. Трогательно разбужу твоего Валентайна и не менее трогательно ему все расскажу!
— И подставишь своего дорогого Люциана? — насмешливо поинтересовалась я, хотя внутри все похолодело. Что самое паршивое, Ленор это прекрасно чувствовала, потому что чувствует все.
— Не думаю, что Валентайн бросится его убивать, особенно учитывая, что он ушел в гарнизон. А вот ваши отношения будут разрушены, и в самое ближайшее время, — последнее она уже процедила со злобой мне прямо в лицо. — Если, разумеется, мы с тобой не договоримся.
От того, чтобы врезать ей прямо в нос, удержало только сознание, что не получится. Да и не решит это ничего, вот вообще ничего. Ленор действительно на это готова, каким-то образом я это чувствовала, а еще я чувствовала, что она становится сильнее. В прошлый раз рядом с ней я себя ощущала иначе, сейчас же…
Что вообще происходит?
Что это?!
— Чего ты хочешь? — спросила я, чтобы потянуть время.
Ленор хмыкнула. Отступила назад.
— Самую малость, Лена. Самую малость. Во-первых, никакого больше секса с Валентайном. Во-вторых, ты будешь делать все, и сделаешь так, чтобы он тебе поверил, что ты хочешь вернуть мое тело мне. И вы вместе найдете способ, если ты, разумеется, хочешь сохранить с ним хотя бы подобие чувств.
— Но я не смогу существовать вне тела, — произнесла я. — А для того, чтобы найти новое, мне надо будет кого-нибудь убить, или… как ты вообще себе это видишь?!
— Честно? — Ленор прищурилась. — Мне плевать! Либо ищи себе новое тело, либо вали назад… Попаданка!
Что я там думала про чувство вины? Про то, что я захватила ее тело?
Все это смыло потоком чистейшей темной магии, как будто изнутри подкрутили кран, и она хлынула в меня, выжигая тепло сердца, все чувства и даже любовь. Я снова почувствовала эту небывалую мощь, а еще власть, которую дарует эта сила. Власть над собой, над своим телом, над тем, чтобы вычистить из него эту заразу по имени Ленор Ларо. Ощущение было таким сладким и таким темным, что я ухмыльнулась, а Ленор неожиданно изменилась в лице. Конечно, изменилась. Она ведь все мысли и чувства мои читает.
— Что ты там говорила про попаданку? — поинтересовалась я.
Эта власть, эта сила, текущая по моим венам, заставляли чувствовать себя ве-ли-ко-леп-но! Не осталось ни угрызений совести, ни сожалений, только всеобъемлющая черная мощь, завязывающаяся узлом в районе сердца. Я сложила ладони, чувствуя струящийся между ними холод даже на ментальном уровне. Холод заполнял собой не только тело, он заполнял собой и сознание, и краски на холсте нашего общего сознания трескались, как старые фрески, обнажая лишь два цвета: пепельный и черный.
— Хватит, — прошептала Ленор. — Хватит!
Она, в отличие от цветов обстановки, не трескалась, оставалась единственным ярким пятном. Хотя как сказать — ярким, контуры ее тела тускнели все сильнее, сильнее и сильнее, она словно растворялась внутри моего разума, превращаясь в призрака. Я улыбнулась — и сорвавшаяся с моих рук тьма рванулась к ней, чтобы стереть, растворить, уничтожить…
Меня рывком выдернуло из сознания, а потом, так же рывком — из меня выдернуло темную магию, как мощнейшим магическим пылесосом, втянувшим ее всю, что была, до последней капли. Я открыла глаза в руках Валентайна, его радужка была заполнена тьмой, которая прожилками впитывалась в белки, и смотрелось это дико, обжигающе, остро. На каких-то инстинктах я потянулась к нему, чтобы врезаться губами в губы, вцепиться в них, кусая и чувствуя на своих губах кровь. Вместо магии во мне была пустота, и она хотела быть заполненной. Хотела обратно то, что принадлежит мне. Хотела впитать силу, ощущать которую было так остро, а еще хотела этого мужчину. Без нежности, без любви, яростно-жарко, до безумия. Порочно.
Наш поцелуй и был таким.
Порочным, животным, диким. Словно мы брали друг друга, невзирая на то, что вкус джмерга на наших губах смешивается с кровью.
Первым в себя пришел Валентайн, рывком оторвав
