времена первой мировой войны.
- Потрепались!? Теперь в путь, - скомандовал Прыгун. - Денёк-то сегодня жаркий намечается. Ещё пекло в пути застанем.
5
Дорога изрытая ямами. Потрескавшийся, вздыбленный асфальт, сквозь который уже пробилась поросль бирючины и дикого барбариса. Человеческие следы на запретных территориях стирались быстро. Только отбойники, да покосившиеся электрические столбы ещё напоминали, что здесь когда-то была стратегическая дорога в закрытый город.
В туманной утренней дымке Радонск едва различался. Были видны типичные пятиэтажные хрущёвки, несколько высотных зданий, сверкающие стёклами окон, какие-то цеха и трубы предприятий.
- В советские времена в городе проживало до десяти тысяч человек, - сказал Прыгун. - Это была промышленная площадка с замкнутым циклом производства. Говорят, некоторые лаборатории располагаются под землёй. На десятки этажей в недра уходят. Но что там творится... одному Богу известно.
- И что? Сталкеры не пытались туда проникнуть?
- Думаю, пытались! Просто немногие оттуда вернулись, а кто вернулся держат язык за зубами, - Мишка посмотрел на Макса и улыбнулся. - Именно на улицах Радонска Захар Стремач получил свою контузию. Полез за «камушком» в аномалию, там-то и шибануло.
- В Радонске аномалий до чёртиков! - добавил Лёха. - Но умные люди ходят только там, где их нет.
- Хорошо, что существуют карты локаций, - отозвался Парамон. - И те кто умеет их читать.
- Аномалий и вокруг нас полно, - добавил Мишка. - Но на шоссе их нет. Загадка!
- А мутанты? - поинтересовался Воробьёв.
- В чистом поле твари на глаза редко попадаются, особенно днём. А вот ночью... В городе всё иначе: даже при свете много мест, где можно спрятаться, логовища и норы. Город — это охотничьи угодья, и человек там либо конкурент, либо жратва. Чаще всего жратва!
Первые сведения, которые Макс получил из первых уст, уже просились на бумагу. У него просто чесались руки взяться за блокнот и настрочить пару абзацев, но подобную роскошь позволить он себе не мог. Да и не поняли бы новые приятели его профессиональной прыти. Впрочем, размышлять ему никто не запрещал, и считая шаги, он неосознанно перелопачивал в памяти всё что успел узнать за прошедшие сутки.
Кое-какие выводы Макс уже сделал. То что он почерпнул из открытых источников на «гражданке» было мягко говоря противоречиво: с одной стороны толстый налёт лжи и преувеличений, с другой недосказанность и секретность. Только здесь на месте событий, так сказать, он мог узнать истинную правду жизни. Теперь-то он отлично это понимал.
- А у вас конкуренты есть? - неожиданно спросил он.
- Все кто носит оружие, - не оборачиваясь, бросил Мишка. - Бандиты, отморозки-одиночки, сектанты-недоумки, представители различных группировок, вояки, дезертиры, мародёры и такие же «наёмники» как и мы.
- Доверять можно только тем кого лично знаешь, - добавил Парамон. - Да и то не всем. Если хочешь спокойно провести время, отыщи нейтральную территорию. Вроде базы Стремачей.
- К примеру, уже сейчас мы хорошая мишень для вражин, - усмехнулся Лёха. - Полоснут очередью из овражка, и пиши пропало. Обшарят трупы до подштанников и бросят прямо на дороге.
- Ну это ты загнул, - отмахнулся Мишка. - Конкурент, не значит потенциальная жертва для смертоубийства. Может ведь и в ответ прилететь. Я уж не говорю про возмездие от «праведников».
- «Праведников»?
- Ребят, которые по мере сил следят за соблюдением правил, - пояснил Парамон. - Они состоят в эдаком ордене блюстителей порядка. Правда шарятся всё на больших трактах, да в окрестностях баз. Но для некоторых, кто переходит все границы они последняя инстанция - судьи, которые вешают на дубах без суда и следствия. Если поймают конечно.
Как и предрекал Мишка, несмотря на раннее время, начало припекать. Очень быстро солнце раскочегарило топку. Макс расстегнул куртку и потянулся к фляге.
Шаг за шагом они приближались к таинственному городу, туман над которым рассеялся, превратившись в зыбкое полупрозрачное марево. Ни верстовых столбов с цифрами, ни указателя с надписью: «Добро пожаловать в Радонск», ничего что говорило бы о лежащем впереди населённом пункте. Они миновали разрушенный пропускной пункт, а вскоре вышли к сетчатым воротам, некогда закрывавшим въезд на закрытую территорию. Ворота всё ещё были заперты, хотя сетка с них сползла и скрутилась в рулон. Не было и забора некогда тянувшегося по периметру охраняемой зоны, от него остались только столбы.
Прыгун пролез в дыру и с самоуверенностью бывалого человека двинулся дальше. А вот Макс испытал смешанные чувства: с одной стороны восторг первооткрывателя, с другой некое беспокойство, выразившееся каким-то непонятным пока предупреждением, что посылала ему интуиция. Ему вдруг показалось, что он переходит рубикон, запретную черту, из-за которой вернуться к полноценной жизни уже не получится. Сверхчувствительным человеком он никогда не был, да и воображение всегда имело определённые пределы, потому навязчивые мысли он безжалостно отогнал.
- Подтолкнуть!? - поинтересовался Парамон, когда Макс замешкался. - Если что, я мигом...
- Это, да! Пинается он будь здоров! - заржал Лёха. - Даром что сорок пятый размер лаптей.
Воробьев криво улыбнулся и осторожно пролез в дыру.
Мишка уже успел уйти шагов на десять вперёд. Внезапного нападения он по-видимому не боялся. Притупились ли его ощущения или парень просто знал чего ждать, Макс не ведал, но в какой-то момент он по-доброму начал завидовать здоровяку. Его выдержанности, какой-то прагматической циничности, житейской мудрости и достоинствам лидера. Он быстро догнал Прыгуна и пристроился за спиной.
- Если привыкнешь к этим местам, назад уже не захочешь, - не оборачиваясь заметил Мишка. - «Зона» даёт самое главное — волю. Ты сам знаешь, что тебе нужно, не зависишь от других, рассчитываешь только на себя, и свободен как птица. Только держи нос по ветру и не щёлкай клювом. Иначе крышка.
Глава 5
1
Упадок города произошёл гораздо позже, чем случилась катастрофа на АЭС. Здесь не было тотальной эвакуации, а отъезд жителей и персонала лабораторий носил плановый характер и происходил постепенно. Но это не уберегло Радонск от разграбления. Повсюду обнаруживались следы взломов и бесчинств: разбитые окна на первых этажах, распахнутые двери, брошенные вещи на
