старается скрывать свои семейные дела, но… в общем, скоро выборы губернатора Калифорнии, и у него неплохие шансы на победу. Сейчас кандидаты играют в павлинов, распускают хвосты, у кого ярче – и недавно он засветился на какой-то благотворительной акции вместе с женой.
– С Карен.
– Да. Я проверила кое-что, – по ту сторону динамиков зашелестели бумаги, – и выяснила, что она стала главврачом твоей больницы как раз тогда, когда…
– Когда пропал Лукас, да? Полтора года назад? – Эмма помолчала, видимо, кивая, и прибавила:
– За месяц до того, как Годфри заявил, что Лукас отправился на лечение.
– То есть, она заняла пост главного врача только для того, чтобы держать сына в психушке?
– Ну, может он и не её сын, там непонятно, – уточнила Эмма. – Но даже если он ей только пасынок, это всё равно жесть. То есть, может, парень и тронулся, но зачем так радикально… Так, это ещё не всё, – снова зашуршали бумаги. – Когда я выяснила, что она стала главврачом именно в то время, мне это не понравилось. Я решила аккуратно прощупать её мутные делишки, и выяснила кое-что.
– Что?
– Финансирование больницы и её фактическое состояние не соответствуют друг другу.
– Что? Откуда ты знаешь?
– Я хакнула финансовые отчёты твоей психушки, – обронила подруга. Хлоя тяжело вздохнула, закатив глаза. – Не в этом дело, Хло! Дело в том, что главным спонсором этой клиники является дочернее предприятие одной из фирм Годфри. Официально, он сам отношения к больнице не имеет, но фактически… В общем, он перечисляет огромные деньги на содержание этой психушки.
– Но я ничего особенного не заметила, – припомнила Харрис. – Оборудование не особо старое, но и суперсовременным его не назовёшь. О каких суммах идёт речь?
– О серьёзных, – чуть понизив голос, сказала Эмма. – Но ты права. Дальше всё путается, они мутят с указанием сумм в отчётах только одной стороны, но я посидела, посчитала, и поняла, что почти половина этих денег просто растворяется. Они уходят на счета других компаний, которые принадлежат…
– Карен? – догадалась Хлоя. Эмма вздохнула.
– Да. Не знаю, что там с этим Лукасом, тебе виднее, но его мамаша точно нечиста на руку. Она отмывает деньги мужа. Благотворительность, как известно, налогам неподвластна.
– А потом пропускает через свои счета и возвращает обратно в семью, – закончила за неё Харрис.
– Именно. Я надеюсь, ты понимаешь, что я не имела права молчать об этом, да?
– «Не имела»?..
– Начальство в курсе, Хло. Тебе лучше вести себя как обычно, типа, ты и не при делах. Я не стала говорить, что это ты навела меня на Карен, но мало ли, что она может подумать. Наши спецы ещё раз всё перепроверят, и, если что – этой дамочке придётся несладко. Муж её, наверное, отмажет, но я бы не рисковала с ней связываться.
– То есть, её могут скоро сместить, верно?
– Я бы сказала, что её уже почти сместили. Ребята прямо сейчас работают над отчётами, как только появятся доказательства, что она мутит с финансированием – место освободится. Годфри это вряд ли заденет, вся вина будет на Карен, но…
– И в больнице будет новый главврач, – продолжая логическую цепочку, сказала Харрис. Да, это действительно могло помочь Лукасу. Другое начальство может как минимум помешать планам его отца. Далеко не каждый согласится на явно незаконную схему, особенно, если его предшественника сместили именно из-за неё. Эосфору-старшему придётся выждать какое-то время, чтобы не засветиться, может, перевезти Лукаса в другую больницу – за время этой суматохи Хлоя успеет что-нибудь придумать, чтобы ему помочь. – Спасибо, Эмма, – от души поблагодарила она подругу.
– Да ладно, – явно довольно улыбаясь, протянула девушка. – Ты там будь осторожнее. И разберись с этим Лукасом, может, он и нормальный. Не знаю, конечно, что там у него в котелке варится, но помню, как мы с тобой в «Хэритэйдже» зажигали после окончания универа. На рояле он круто играл, – Эмма, хмыкнув, сбросила звонок. Харрис тяжело вздохнула, поняв, что теперь должна взяться за отложенное дело – создание минимально вредной медикаментозной терапии для новоиспечённого Самаэля.
Она отложила телефон и придвинула к себе чистый лист бумаги. Назначить ему лекарства не было проблемой, сложнее было назначить их так, чтобы это не вызвало подозрений у Карен – пусть она, может быть, скоро и покинет эту больницу. Хлое нужно было сделать вид, что она ничего не поняла и полностью поверила в то, что Лукас – псих. Возможно, она и так создала ему кучу проблем, освободив от оков – кто знает?
Харрис постучала ручкой по столу. В голову закралась подленькая мысль оставить всё, как есть, только убрать тяжёлый препарат, что сегодня едва ему не вкололи – но девушка тут же отмела её. Карен может задержаться в больнице, позволить ей травить сына и дальше – не вариант.
Собравшись с мыслями, девушка выписала на лист все препараты, что могли бы подойти под список диагнозов Эосфора. Вычеркнула самые тяжёлые, которыми его пичкали сейчас, оставив лишь те, что были полегче. Потом вычеркнула то, что явно не сочеталось с оставленными лекарствами. Взглянула на оставшиеся наименования – и её будто что-то толкнуло.
Они делали это во время военных действий. Не конкретно «они», даже не Хлоя, но многие её знакомые с подобным сталкивались. Люди, что старались избежать возвращения из «плена», предатели, или те, что прикидывались психами, чтобы не получить тюремный срок, даже платили за подобную сборку. Лекарства с наименьшими побочными эффектами, которые в смеси слегка нейтрализовали, смягчали действие друг друга и не оказывали жёсткого подрывающего здоровье влияния. В гражданских клиниках об этой сборке мало кто знал – с первого взгляда никто бы и не понял, что Харрис значительно облегчила медикаментозную нагрузку. Конечно, определённая вероятность нарваться была – мало ли, насколько просвещённой в таких вопросах была Карен. Но рискнуть стоило.
Однако таблетки были лишь половиной дела. Когда дело дошло до плана терапии, девушка снова застряла – в голове вообще не было мыслей.
Она перелистала готовые заключения. Почти для всех остальных больных были подобраны творческие занятия – кого-то было решено отправить на групповую терапию, кого-то – на индивидуальную, но ни с кем не возникало трудностей.
Хлоя опять вздохнула. Наступило время рассмотреть Лукаса уже не как жертву, а как настоящего пациента, потому что ему действительно требовалась её помощь. Она вспомнила фотографии, которые нашла ей Эмма, и которые хранились в архивах сайта его клуба. Эосфор действительно играл на рояле, но не могла же она устроить это в нынешних условиях, верно? Вряд ли представлялось возможным
