узнаю. Ладно, не переживай, прорвемся. Будь здоров.
Повесив трубку, Котеев с полминуты смотрел на модем, а потом громко чертыхнулся.
* * *
– Ну сколько раз тебе говорить, чтобы ты не смела обкусывать ногти, – возмущенно проговорила Вера Афанасьевна Смирнова. Ее двенадцатилетняя дочь Наташа отреагировала на это замечание, скорчив недовольную рожу.
– Нечего гримасничать! – прикрикнула на нее мать. – Покажи лучше дневник!
Наташа нехотя полезла в портфель и достала требуемое.
– Раскрой! – приказала мать, – Да не ту неделю показываешь, сказала она, надевая очки, – Вот, теперь ту. Что ты там прячешь? А ну-ка взглянем. Ага, все ясно.
И действительно все стало яснее ясного – в графе литература грациозно размещался лебедь.
– Что на этот раз? – требовательно спросила мать.
– Да вот не выучила «Белеет парус одинокий…», – со вздохом призналась дочь.
Мать не успела устроить ей выволочку. В дверь позвонили.
– Кто бы это мог быть? – проворчала вера Афанасьевна и пошла открывать.
– Кто? – спросила она.
– Милиция, капитан Кораблев, – раздался уверенный голос.
Поколебавшись секунду, Смирнова загремела замками. На пороге стоял довольно красивый молодой человек в штатском.
– Можно войти? – приятным баритоном спросил он, доставая удостоверение.
– Конечно, – любезным тоном впустила его хозяйка, бегло взглянув на документ, – Сюда, пожалуйста, – провела она его в гостиную.
– Наташа, – обратилась она к дочери, – иди, займись уроками.
– Но, мама…
– Не спорь. Ко мне пришли по делу.
Наташа нехотя вышла.
– Садитесь, Дмитрий Сергеевич – предложила Смирнова.
– Сколько ей? – спросил капитан, опускаясь в кресло.
– Двенадцать, Дмитрий Сергеевич.
– О, вы запомнили, как меня зовут. Очень приятно.
– Я умею читать, – улыбнулась Смирнова, – Итак, по какому вы делу?
Кораблев посерьезнел. Встреченный довольно любезно, он даже на какой-то момент предположил, что ему предстоит чай или кофе. Но этого не последовало, и он перешел к цели своего визита.
– Вера Афанасьевна, вы были вчера в сорок пятой поликлинике на приеме у главврача?
– Да, а что случилось? Почему это интересует милицию?
– Сейчас объясню. Дело в том, Вера Афанасьевна, что вчера Марию Ильиничну Поилову, главврача сорок пятой поликлиники нашли мертвой. Ее отравили.
Кораблев ожидал какой угодно реакции, только не последовавшего вопроса:
– Хотите чай, кофе, сок?
– Не отказался бы от чая, – растерянно выдавил капитан.
Хозяйка дома кивнула и поспешно вышла в кухню. Пока она готовила чай, у капитана появилась возможность, не спеша осмотреть обстановку. Комната, куда провела его Смирнова, на глаз была метров семнадцать-восемнадцать. Не очень новый, но и не очень старый диван, стол, сервант, секретер, телевизор, несколько растений в горшках – вот, что составляло интерьер.
Смирнова принесла чай довольно быстро.
Кораблев оторвался от разглядывания комнаты и поблагодарил хозяйку.
– Пока не за что, – улыбнулась Смирнова, выкатывая из какого-то угла сервировочный столик.
– Сколько вам сахара? – спросила хозяйка. – Конфеты, вот, тоже берите, не стесняйтесь.
– Я положу, не волнуйтесь, – остановил ее руку Кораблев.
Смирнова кивнула и сделала глоток.
– Продолжайте, пожалуйста, мы отвлеклись, – сказала она капитану. – Значит, Поилову отравили?
– Да, предположительно цианидом.
– Понятно, – протянула Смирнова. – И я, как все ее посетители, на подозрении?
Кораблев ничего не ответил, да этого и не требовалось.
– Вы не замужем? – неожиданно спросил он.
– Была, – коротко ответила Смирнова.
– Тяжело, наверное, одной тащить дочку? – сочувственно спросил капитан.
– У меня еще и сын восемнадцати лет.
– Вот как? Да, думаю, вам не просто.
– Ну, во-первых, отец помогает, во-вторых, я работаю.
– А кем, если не секрет?
– Я флорист, занимаюсь цветами.
– Интересная профессия. Доход приносит, если не секрет?
– Если бы она не приносила, я бы этим не занималась. Я не могу себе сейчас позволить малооплачиваемую работу. Но мы отвлеклись, Дмитрий Сергеевич, у вас, наверное, ко мне вопросы по существу?
– Нет, у меня повестка в прокуратуру. Все вопросы вам задаст следователь.
– Ясно, и когда мне надлежит явиться?
– Время поручено вписать мне. Завтра в одиннадцать, вас устроит?
– Лучше в час или два, – прикинула свой распорядок Смирнова.
– Давайте в три, – улыбнулся капитан.
– Отлично, – улыбнулась в ответ Вера Афанасьевна.
– Ну, спасибо за чай, за конфеты, – сказал капитан, поднимаясь. – Все было очень вкусно.
– Я рада, что вам понравилось, – сказала Смирнова, провожая его до двери.
– Приятно было познакомиться, – уже на пороге сказал Кораблев. – Надеюсь, еще как-нибудь увидимся.
– Не исключено, – ответила Смирнова.
Заперев за капитаном, она устало опустилась на стул в коридоре.
– Ах, Маша, Маша, – дрогнувшим голосом произнесла она, – что же теперь будет?
Глава 9
После ухода Зубрикова Бернингсен вела прием еще в течение двух часов. За это время у нее прошло человек десять. Прием уже подходил к концу, когда в кабинет без стука вошла крупная полная женщина, лет под пятьдесят, с румяными щеками, её смеющиеся карие глаза светились иронией, взгляд был цепким и проницательным
– Что, уже поправилась? – удивленно приветствовала Бернингсен свою медсестру и наперсницу Аллу Михайловну Дергень.
– А я и не болела, – прозвучал беспечный ответ.
Алла Михайловна Дергень была выдающимся экспонатом. Она знала все и про всех. Откуда она брала сведения, было известно ей одной. Аллу Михайловну уважали, даже побаивались. Она была душой компании, сыпала байками, как из рога изобилия, травила анекдоты. Вот и сейчас, войдя в кабинет Бернингсен, и не обращая внимания на пожилого пациента, она начала было рассказывать очередную байку, но Галина Ильинична решительно остановила ее.
– Постой, Алла, потом, после работы.
– Ну, как скажешь, – недовольно откликнулась медсестра.
Бернингсен приняла еще одного пациента и с облегчением отерла пот.
– Ну, вот, кажется и все, – удовлетворенно заключила она.
Однако радость Галины Ильиничны была преждевременной. Всю малину испортила Алла Михайловна.
– Боюсь, Галя, что еще не все, – каким-то ненатуральным тоном произнесла она.
– Как это не все? – опешила участковая. – Часы приема закончились.
– Я как раз пришла тебе сказать, что поступил дополнительный вызов…
– Не пойду, – отрезала Бернингсен.
– Видишь ли, за больного просит Горецкая, – это была фамилия зав. отделением.
– Черт, – выругалась Бернингсен, – вечно ты приносишь плохие новости.
– Есть и хорошие, – деловито сказала Дергень, – Я договорилась поболтать с Крыловым по поводу вчерашнего убийства.
– А чего с ним болтать? – удивилась Бернингсен. – Он-то тут при чем?
– Не скажи, Галина, не скажи. Он был в напряженных отношениях с нашей приснопамятной Поиловой.
– Ну, уж скажешь тоже, приснопамятной, – фыркнула Галина Ильинична.
– Хочешь с ним поболтать? – спросила Дергень.
– Конечно, еще спрашиваешь, но вопросы будешь задавать ты.
– Само собой.
– Куда надо идти?
– Да никуда. Он сам сюда явится. Сказал, что хочет воспользоваться моими профессиональными услугами в частном порядке для одного знакомого. Я сказала ему прийти в половине пятого. Сейчас явится, – взглянула она на часы. И действительно, как по заказу,
