обратно. Должен же понимать, что он одаренный врач. Иначе, в Улан-Удэ Андрея вряд ли куда возьмут. Работу он по хирургии точно не найдет. Авторитет Курумканского велик настолько, что другие побоятся взять его к себе. Если разведётся с ней, дочерью Ламы, здесь ему больше не удастся жить комфортно. Так что развод для Андрея в социальном плане смерти подобен. Венера покачала головой, взвешивая про себя все за и против. Друзей точно поубавится.
— Чем занимаешься?
— Вожу.
Студентом он подрабатывал на подстанции скорой помощи.
— А качалка?
— Взял первое, что предложили. Соблазнов меньше, — сообщил он, не сводя глаз с дороги.
Они почти приехали к их общему дому, в котором прожили пять лет. Последний год, как друзья-соседи. Андрей остановил машину и замер, глядя впереди себя.
— Что будешь делать?
Андрей продолжил смотреть вперед, а затем развернулся всем корпусом к ней, развел руками.
— А что предлагаешь?
Она усмехнулась:
— Может жить.
— Жить?
— Случившееся не конец света, верно?
Он ушел в себя, на пару секунд напрягся, а потом его мышцы расслабились, словно отпустил их кто и ослабил внутреннее напряжение.
— Верно, — глубоко вздохнул. — Не думал, что все закончится.
— С ней?
— С нами, — он посмотрел в ей глаза, с долей разочарования.
— А что с нами?
Они двигались давно и резво в сторону развода. Венера смирилась, признала факт любовницы, хотя это совсем не мешало дразнить и соблазнять мужа. Все шло по накатанной и вдруг закончилось. Обычные роли преломились, исчезли. Как ломается нечто древнее, хрупкое, держащееся на одном честном слове. Так же и у них. Их хрупкий брак держался на Алисе. Древний как мир треугольник, базовая структура в отношениях между людьми не связанных прочными узами, но предпочитающих думать иначе. Венера улыбнулась, этому внутреннему открытию.
— Я же знаю, ты меня любишь, — Андрей улыбнулся.
Он помолчал, не дождавшись ответа, предложил:
— Поедем, выпьем чего-нибудь, малая. Завтра машину заберешь.
Венера не стала спорить, ей и самой хотелось расслабиться. Обдумать, то что только что до нее дошло. Последние недели в больнице было много операций, так что и в самом деле стоило отдохнуть. Все равно Батыр Хазанович неожиданно расщедрился.
— Погуляй несколько дней, — изрек он отцовским тоном, когда она звонила ему в последний раз. — Вызову.
Разве можно ослушаться начальство?
К десяти вечера они сидели в кафе. Юрта, столики, запах жареного шашлыка, тянущийся с мангальной зоны на улице, и импровизированная сцена, где всегда найдется желающий что-нибудь исполнить, спеть-сплясать. Место принадлежало оперной певице, и мечтающих о меценате хватало. Они пили пиво и слушали рок-металл в компании близких друзей. В основном Андрея. Ей нравилась атмосфера.
В полночь, когда большинство знакомых уехало домой, и Венера засыпала на плече мужа, к ним подсел мужчина.
— Знакомься, — «хорошим» голосом добродушно представил Андрей.
Несколько удивленно, насколько это возможно в состоянии опьянения, Венера уставилась на незнакомца. На вид тот был средних лет, респектабельной внешности. Мужчина имел широкое лицо с флегматичными чертами и высоким лбом. Волос пепельный. На коже виднелся загар. Она нехотя протянула руку.
— Георгий Тукаев, корпорация «Сафино», — пожал он в ответ, рассматривая ее в ответ.
В мужском взгляде таился интерес, нечто, что ей совсем не понравилось. Название корпорации казалось знакомым. Не настолько, чтобы вспомнилось, некоторые их препараты имеют созвучный логотип и используются в операционных.
Музыка грохотала на грани шума, народ разгорячился, кричал, танцевал, о чем-то спорил. Она же силилась разлепить глаза и понять, чем он так интересен. Мужчина казался привлекательным, даже очень. Хорошая стрижка, ухоженные ногти, стильно сидящая на тренированном теле рубашка, массивное золотое кольцо на обручальном пальце. Он будто сошел с обложки журнала о бизнесе, рекламирующего дорогие часы и костюмы.
Венера вопросительно посмотрела на мужа.
— Пойдем домой.
— Он вербовщик, — заерзал Андрей, подгребая ее, сонную и расслабленную, под руку. — Ищет таланты.
— У компании «Сафино» к вам предложение, — обратился новый знакомый к ней, разглядывая ее отнюдь не равнодушным взглядом.
— Какое? — Венера честно попыталась разлепить тяжелеющие веки.
Муж махнул рукой, наливая себе и новому знакомому по стопарю.
— Спит. Не умеет пить. Мне рассказывай, завтра утром все доложу, — он протянул стопку, тот принял. — Считай, я представитель. Официальный.
— Мы хотим, чтобы вы про ассистировали операцию в Москве. То, что вы сделали со Смитом походит на чудо.
Она не расслышала его. Смита уже выписали, и специальным бортом отправили домой. Операция прошла успешно, начальство было довольно. И Венера забыла о нем и его почке, помнился лишь Марс Блицкриг и странный жених Алисы Мэдокс Мэдс. Их с Андреем на свадьбу не пригласили, но сплетен она вдоволь наслушалась от местных кумушек. И все они вещали о том, что Алиса сорвала невероятный куш. Она стала местной сказкой о Золушке.
— Да она лишь пересадила почку. Сделала работу. Это же этот, долг, — Андрей отвинтил крышку, наливая еще.
Тукаев терпеливо посмотрел на Венеру, затем на ее мужа. Девушку сильно развезло. Снова на ее мужа. У того неправильная осанка, указывающая на сниженную самооценку и грудной голос, подсказывающий, человек живет эмоциями. И, вероятно, страхами, все-таки он периодически повышал голос до пронзительного. Он понял договориться с ними ни о чем сегодня не получиться. Мужчина энергично протянул визитку.
— Оплачиваются перелет туда и обратно, гостиницу и другие расходы. Плюс в случае успеха операции, бонус. Позвоните мне, — попросил он, поднимаясь со стула.
— И много?
— Пять тысяч, — он смерил Андрея холодным взглядом, вероятно пытаясь понять, будет ли тот утром помнить или нет.
— Всего-то?
— Долларов.
На этом она отключилась окончательно, решив про себя, приди Тукаев к ней на массаж, она сделала бы ему встречное предложение.
***
Следующим утром Андрей растормошил Венеру и залил в нее сопротивляющуюся аспирина с водой, так что та рассердилась.
Он говорил и говорил, а она, сидела в кровати и апатично тянула воду, силясь вспомнить вчерашнее. Кажется, ей предложили кого-то прооперировать. Андрей не умолкал. Когда он воодушевлялся, то становился болтлив, а хотелось молчания. И хотелось секса. Ей всю ночь снился Марс Блицкриг и кажется Тукаев. И они вели себя во сне вовсе не по-деловому, не сдержанно и далеко не прилично.
— У них клиник два бренда. В России одна. Ты только подумай. А?
Она оценивающе посмотрела на мужа, меньше всего думала о клиниках.
— Куча возможностей! И не только у тебя, но и у меня. Малая, что скажешь?
Венера бросила на него недовольный взгляд, думать совсем не хотелось:
— Хочешь уехать? Все бросить?
— Что именно? — обвел кругом взглядом, мол, глянь. — Что ты видишь вокруг? Это же жопа.
