я ответила категорическим отказом. А вот причин для отказа Его высочеству Аллену Фаранскому у меня нет.
Видеть, как глаза кронпринца ошеломлено округлились, бесценно. Но я отвернулась от него и снова мило улыбнулась Аллену, который весело улыбаясь, подмигнул мне. Император растеряно переводил взгляд с Адриана на Аллена, а потом на меня.
— Адриан, я же сказал, что она нас отличает, — смеясь, произнес Ленни, раскрывая обман. Понимание происходящего промелькнуло во взгляде императора, и он с уважением посмотрел на меня.
— А ты молодец, Арабелла, — засмеялся император, — даже я не заметил подмены.
Надо было видеть выражение лица Сюзанны, она непонимающе уставилась на Аллена, но тот только развел руками, и кивнул в сторону Адриана, как бы говоря, что все это его (в смысле Адриана) идея. Ее величество Зафира хмуро и осуждающе смотрела на своих сыновей, а периодически и на супруга, который весело смеялся. Адриан, к слову, тоже не улыбался, он зло смотрел на меня.
— Хорошо, принцесса, поставлю вопрос по-другому, — издевательски процедил кронпринц, — на что Вы рассчитывали, соглашаясь на приглашение моего брата? Как Вы собираетесь пройти первое испытание отбора? Я уже молчу про все остальные! Какие артефакты и зелья на этот раз примените? Наверное, над этим изобретением корпели лучшие артефакторы Королевства Стальных Клинков?
Какой же противный у нас будет император, когда Виктор Фаранский сложит с себя полномочия! Что я ему сделала плохого? Я же не к нему на отбор приехала! Он обращался ко мне на «вы», но произносил это с таким пренебрежением, что ни у кого не должно было остаться сомнений, насколько наш кронпринц на самом деле «уважает» принцессу Королевства Стальных Клинков.
Пытаясь унизить меня, он тем самым выказывает свое отношение к моей династии и моему Королевству, которых я сейчас представляла. Вот только он во всем ошибается, я не посрамлю свой род! Первым испытанием традиционно была проверка невест на невинность, и за этот этап отбора я абсолютно не волновалась.
— Я буду проходить отбор, как и все остальные его участницы, — холодно произнесла я, прямо встретив неприязненный взгляд Адриана. — А судить меня до прохождения испытаний не позволительно, ни Вам, Ваше высочество, ни кому-либо еще. Так же, как и обвинять в том, чего я не совершала.
Его взгляд потемнел от гнева, и он сделал шаг вперед, но твердая рука Зафиры остановила его, и он вернулся на свое место.
— И все же возьму на себя смелость сделать пророчество, что Ваше пребывание на отборе моего брата продлится совсем недолго, — ухмыльнулся Адриан. — И, если Вы покинете его досрочно, никто Вас не осудит, и уговаривать остаться не станет.
Какой же он хам! Вот только никто не думал отдергивать его. Император переводил заинтересованный взгляд с меня на кронпринца и обратно, но не вмешивался в наш диалог. А в императорской ложе все и вовсе, затаив дыхание следили за нашей словесной перепалкой, ожидая, чем все закончится. Вокруг меня летали сферы-артефакты, и я была уверена, они фиксировали каждый мой вздох.
— Не слышала, Ваше высочество, что у Вас имеется дар ясновидения, — наиграно вежливо сказала я. — Именно поэтому возьму на себя смелость подвергнуть сомнениям Ваши слова и не стану следовать Вашим советам, и все же останусь на отборе. Но если Ваши слова все же окажутся пророческими, и мое пребывание в числе невест Вашего брата ограничится испытаниями первого отбора, думаю, мне и моим друзьям следует не терять зря время и осмотреть местные достопримечательности.
Мне, кажется, я услышала, как у Адриана скрипнули зубы от злости. Он был в ярости, что я осмелилась перечить ему, но не мог, нарушив этикет, высказать мне все в лицо. Его тоже снимали артефакты, и он должен был следовать правила поведения, допустимым во дворце, а опускаться до откровенного оскорбления непозволительно даже кронпринцам. Даже если очень хочется.
— Могу я поинтересоваться, чем Вы, принцесса, руководствовались, оставив целый передовой армейский отряд без гвардейцев? Собственным самолюбием? — Адриан насмешливо вздернул бровь, но его глаза горели от ненависти, которую я в нем пробуждала. Вот только чем? Что я ему сделала? Неужели он так меня невзлюбил из-за абсурдных обвинений в том, что я якобы пыталась подмешать ему любовное зелье?
— Я три года провела на службе в передовом отряде, у меня нет ни фрейлин, ни других близких друзей, которых бы я могла зачислить в свою свиту, — предельно вежливо стала объяснять я. — Поэтому я предложила своим сослуживцам, которые за это время стали для меня самими близкими друзьями, оказать мне честь, и стать моей официальной свитой. Как видите, они согласились.
Я не стала говорить, что все они, кроме Нэнси, еще и мои сателлиты. Возможно, ребятам будет не очень приятно, если я объявлю об этом. Все же обо мне здесь не лучшего мнения, а кронпринц и вовсе прямым текстом говорит, чтобы уезжала из столицы. Сейчас я здесь персона нон грата.
— Для всех нас большая загадка, что Вы делали в передовом отряде целых три года, — продолжал издеваться Адриан. — Видимо научились вкусно готовить, раз другими талантами не обладаете.
Вот теперь уже я непроизвольно двинулась на него, но меня остановил Алекс, схватив за локоть. Что же я творю? Готова на глазах у всего высшего света вцепиться в кронпринца за пару грубых слов. Какой мне собственно дело, что он думает! Стоит мне надеть нашивки с гладиумами, и всем станет ясно, что в Армии я не кулинарией занималась.
— Вы не можете судить о моих талантах, Вы ничего обо мне не знаете, — холодно произнесла я.
— Я вижу гладиумы на руках драконов, которые входят в Вашу свиту, и, судя по их количеству, могу сделать вывод, и думаю, он верный, что все они служили в отряде, который недавно провернул громкую операцию по задержанию главного преступника Империи Альдерамин дракона-отступника Мадэна, — произнес Риан. — А также я вижу перед собой драконицу, которая нарядилась в кожаное платье, и хочет показать себя сильной и независимой, а на самом деле самоутверждается за счет лучших гвардейцев, которые здесь только потому, что им так приказал король Королевства Стальных Клинков. И я считаю оскорбительным, что столь достойные драконы, вынуждены стать свитой Вашего высочества, — последние слова он произнес насмешливо, окинув меня презрительным взглядом с головы до ног.
У меня было только два вопроса: как я могла несколько лет назад влюбиться в этого напыщенного, высокомерного идиота, и что будет, если я ударю его огненной волной?
Я не видела, но почувствовала, как напряглись у меня за спиной двенадцать драконов.
