Сорочиха.
— Ну, козья морда, идем, Софа! — позвала Мария козу.
Коза Манька, услышав новое имя, навострила уши, уставила свои огромные навыкате зеленые глазищи на новую хозяйку и понять ничего не может: ее или кого другого зовут? Бекнула, мекнула, озираясь по сторонам, покрутила головой и, не переставая жевать, перебирая ножками, двинулась в сторону своего нового необжитого сарая во двор Марии.
— Софа, ешь капусту! Сама бы ела, да зубов уже нет, — говорила Мария, протягивая козе зеленые сочные листья, гладя её по пушистым бокам.
— Софа, непоседа окаянная! Куда тебя черти несут? Пасись здесь! — говорила баба Маня, удерживая козу на веревке.
В минуты отдыха присаживалась Мария спиною к шероховатому стволу молодой березки, вытягивала ноги и, закрывая глаза, вспоминала жизнь свою, будто перелистывала старый альбом с пожелтевшими фотографиями. Иногда, разомлев в духоте жаркого дня, кемарила, прикрыв лицо от назойливых мух белым, в мелкий цветочек, старушечьим платком.
Местные ребятишки приглядывали за козой, за что старушка угощала их сладкими булками с повидлом и разными вкусностями.
Коза была ее умиротворением и радостью. Ее появление наполнило жизнь Марии новым смыслом и нужностью. Привыкнув к друг другу, они чуть расслабились. Баба Маня привязывала Софу на длинную веревку за огородами, а сама уходила управляться по хозяйству. Вот и сейчас коза была там, а баба Маня — тут.
Споткнувшись, мальчишка кубарем упал к ногам старушки именно в ту самую минуту, когда она выходила из курятника. От неожиданности женщина ойкнула, всплеснула руками, выронив корзину. Яйца, разбиваясь о Минькину голову, посыпались на него одно за другим.
— Ой, ой! — крикнула женщина, в страхе отпрянув.
— Окаянный! Ты чего это?
— Баба Маня! Баба Маня! Там ваша коза сдохла. Лежит и не двигается, — выпалил на одном дыхании Минька, сплевывая яичную скорлупу и брезгливо стряхивая с себя слизь белка, убирая с лица волосы, похожие теперь на петушиный гребень из пакли.
У бабы Мани дернулся глаз, безжизненно опустились руки, и она заикаясь проговорила:
— К-к-как это п-померла? К-к-когда?
— Там! — растерявшись проговорил Минька. — Лежит и не дышит, ухом не шевелит. Мертвая она! Точно вам говорю. Вот увидите!
Мальчишка думал, что старушка сразу примется горевать и плакать, а вышло всё наоборот. Не прошло и секунды, а баба Маня сиганула с такой быстротой через двор к месту, где она привязала свою козочку, что буквально за два шага перегнала мальчишку и оказалась впереди бегущего Миньки. Ойкая и размахивая своим платком, слетевшим у нее с головы, она бежала рысью, как молодая.
— Софочка моя! Девочка моя, погоди, не умирай! — голосила старушка.
А когда уже подбегали они к березке, под которой любила спать коза Софа, то и Мария, и Минька застыли в изумлении: коза как ни в чем не бывало жевала траву, махала хвостом, лениво прохаживаясь по поляне. Она устало выкатила свои круглые глаза на подбегающих запыхавшихся людей и с видом, будто это её совершенно не касается, продолжила щипать траву.
Переводя дух, хватаясь за сердце, баба Маня обратила свой взгляд на оторопевшего и застывшего как изваяние Миньку. Тот стоял как вкопанный и, раскрыв от удивления рот, часто моргая глазами, смотрел на ожившую козу.
— Она ж дохлая была. Я её прутом трогал, — оправдывался ничего не понимающий Минька.
— Сдохла, говоришь, а она живая! — радостно выпалила старушка, жадно хватая ртом воздух, трясясь всем телом. На бледном лице ее появилась непроизвольная довольная улыбка блаженства и радости. — Слава Богу! Жива моя красавица!
— Фу ты! Козья морда! — фыркнул недовольный парнишка, грозя козе кулачищем. — Чтоб ты сдохла!
Анна Фрай. НА ОСТРИЕ ИГЛЫ
— Терра инкогнита, вызывает Сталкер. Ответьте. Приём.
— Терра инкогнита, вызывает Сталкер. Ответьте. Приём.
— Терра инкогнита. Ответьте. Пожалуйста…
* * *
Коридоры межпланетарной научной базы на орбите Kepler-452b давили и угнетали. Анаис не знала, куда деть себя, в сотый раз обходя по диаметру каюту, в которой они с мужем жили. Пока исследовательский корабль астроантропологической миссии «Терра инкогнита» не рухнул в недра чёрной дыры вместе с обоими пилотами. Всё, что осталось от любимого мужчины: обручальное кольцо у неё на пальце и сухой отчёт пси-техника, где сообщалось, что один из пилотов мёртв, а второй, её Сион, скорее всего жив, поскольку его жетон всё ещё исправно передаёт данные. Чтобы получить эту скудную информацию, ей пришлось несколько месяцев оббивать пороги начальства, которых больше печалила потеря крейсера с дорогостоящим оборудованием для терраформирования, чем судьба какого-то пилота.
Дверь в блок бесшумно отъехала в сторону и в проёме появилась фигура красивой блондинки довольно боевого настроя. За ней на буксире тащился невзрачный парень с беспорядочно торчащими во все стороны волосами и огромными очками в пол-лица.
— Анаис! Трой говорит, что знает, как можно вернуть Сиона!
— Я н-не могу обещать, что это будет легко и быстро, но возможности н-нашей лаборатории позволяют сделать расчёт. М-мы сможем его вернуть.
— Кайла? Трой? — она всматривалась в лица друзей, не веря.
— Это правда? Как?
— Пока работает его пси-жетон, мы м-можем отследить его по нему в пространственно-временной сетке.
— Но мне не давали такой информации!
— Да. Потому что он слишком далеко от нас в пространстве-времени, тебя не стали обнадеживать.
— Что значит «слишком далеко»?
— Если бы корабль снесло только по пространственным координатам, мы бы просто долетели до н-него. Если бы произошло лишь н-небольшое смещение по времени — у базы есть корабли для таких полётов. Но чем дальше смещение по временным координатам, тем м-меньше должен быть корабль.
— Я не понимаю, Трой, мой отдел не занимается межвременными полётами. Я простой разведчик. Объясни проще.
— Простым языком, при перемещении по временной сетке ты н-не перемещаешься по координатам, это невозможно. Ты тянешь их за собой, как… если ткнуть пальцем в н-натянутое полотно! Чем сильнее давить, тем больше будет вовлечено ткани вокруг. Есть критические пределы, за которые заходить нельзя, н-начинает непредсказуемо изменяться структура настоящего.
— И ты считаешь, я смогу дотянуться до Сиона?
— Мы
