скорбящая родня весь дом обчистила. А уж Луиза вообще седьмая вода на киселе, дочь последнего отчима Альберта.
Глава 12. Между раем и адом
Поразительно, но номера Наденьки и Альберта удивительным образом оказались рядом, и от этого девушка почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Ведь все эти три дня он будет находиться рядом с ней, их будет разделять всего лишь тонкая стена, она будет постоянно сталкиваться с ним в коридоре и возможно…. Когда она думала, о том, что может произойти между ними, у нее от волнения перехватывало дыхание, а во рту становилось сухо.
Но Барятьева как будто подменили, он даже не поинтересовался, как она устроилась, а в столовой прошел мимо, не заметив, и сел за стол с красавицей актрисой, восходящей звездой Евой Михайловской. Наденька заняла место за соседним столом и с горечью, украдкой наблюдала за парочкой. Глаза Барятьева горели восхищенным огнем, и он не сводил взгляда со своей коллеги. До Нади доносился счастливый, довольный смех Михайловской, любовное журчание Барятьева, и она сходила с ума от ревности.
Поковырявшись с безучастным видом в тарелке, Наденька отставила ее в сторону. Слушать любовное воркование стало не под силу и, встав из—за стола, она словно пьяная, пошатываясь, направилась в свой номер.
Кинувшись на кровать, она дала волю слезам. Рыдая, она с отчаянием била кулачками по подушке и гневно шептала.
– Ненавижу! Урод! Скотина!
Вволю наплакавшись, она, наконец, успокоилась и задремала, изредка всхлипывая.
За окнами окончательно стемнело. Поднялась пурга.
Кучка смельчаков, высунувших было нос на улицу, среди которых были и Барятьев с Михайловской тут же со смехом вернулись назад.
– С ног сбивает, – воскликнул Барятьев, – вокруг ничего не видно.
– Жаль, погулять не удалось, – хохоча, подхватила Ева.
– Приятель Альберта артист Юрий Егоров предложил.
– Может, в бильярд?
Покосившись на Михайловскую, Барятьев вздохнул.
– Пожалуй, – многозначительно подмигнул он Еве, – вот только если барышни нас поддержат.
Михайловская радостно вспыхнула.
– Отличное предложение, я не против.
– Замечательно! – воскликнул Альберт и, подхватив даму под локоток, увлек ее в бильярдную.
В зале, набитом игроками стоял гвалт, слышался стук бильярдных шаров, и резало глаза от табачного дыма. Зоркая Ева мгновенно узрела свободный стол и ринулась к нему. Схватив кий, она натерла его мелом. Прицелилась, ударила по шару и промазала, шар завертелся волчком и замер. Подруга Евы смешливая Ася Даниленко кинулась складывать шары в треугольник.
Сняв треугольник, Альберт взял кий и ловко, одним ударом отправил два шара в лузу. Ева возбужденно взвизгнула и восторженно захлопала в ладоши.
– Превосходно, Альберт, вы асс! У меня так никогда не получится.
– Я научу. – Он взял ее руку и положил на кий.
– Вот так ставим пальчики, – ворковал он бархатным голосом.
Отчаянно кокетничая, Ева жарко дышала ему в ухо и, прижимаясь к нему, зазывно смеялась, закидывая красивую голову. У нее никак не получалось сделать точный удар и Альберт с удовольствием продолжал процесс обучения.
– Нет, сегодня у меня точно не получится, – наконец, вымолвила она, утомленно отведя пышную гриву светлых волос назад, обнажив нежную, точеную шею.
С вожделением взглянув на девушку, Альберт жадно облизнул губы.
– Хорошо, может, тогда пойдем кофе ко мне попьем, – воровато произнес он, кинув на нее обволакивающий взгляд.
– Уже поздно, – прощебетала она, выходя из зала.
Схватив Еву за руку повыше локтя, Альберт больно сжал ее.
– Хорошо, тогда до завтра. Сладких снов.
Наденька проснулась от тихого, настойчивого стука в дверь. Спросонья она не поняла, где находится. В панике вскочила с кровати и в потемках, наощупь прошлепала босиком к двери.
– Кто там?
– Открой, это я Альберт, – послышался приглушенный голос.
Не веря собственному счастью, она решительно повернула ключ. Дверь открылась, и в комнату нет, не вошел, а ворвался, словно вихрь Барятьев. Наденька почувствовала, как его руки подхватили ее и крепко сжали. Горячие влажные губы больно коснулись ее губ. У нее закружилась голова, и ее сознание провалилось в какое—то другое ранее незнакомое ей и оттого пугающее измерение. Происходящее, казалось ей нереальным, странным, фантастическим сном.
Все произошло быстро и непонятно и это оглушило Наденьку. Она с трудом сознавала, что происходит, с трудом понимала, о чем он шепчет ей.
Единственное, что она запомнила и поняла это его удивление и умиление.
– Я у тебя первый? Ты чудо!
– Ты на мне женишься? – глупо улыбалась она в темноте.
– Конечно, – жарко шептал он. – Только нужно подождать.
Проснувшись утром Наденька обнаружила, что Альберта рядом нет, и она даже обрадовалась, потому что после того что произошло между ними ночью чувствовала страшную неловкость.
Приняв душ и принарядившись, она уже справилась со своим смущением и сияющая в предвкушении встречи с любимым, постучала в его дверь. Тишина за дверью красноречиво дала понять, что Альберта нет, и она с полыхающими от тревожного волнения щеками кинулась в столовую.
Ее возлюбленный уже позавтракал и сидя за столом рядом с Евой Михайловской, рассказывал очередной анекдот. Девушка заразительно смеялась, а он не сводил с нее влюбленного взгляда.
У Наденьки мгновенно потемнело в глазах от ревности и боли, весь мир и люди показались ничтожными и отвратительными. Боясь выдать свое состояние, она низко нагнулась над тарелкой. Барятьев шестым чувством почувствовал ее присутствие и взглянул на нее.
Наденька пересела на свободное место к нему спиной. Похоже, его это задело, и он с досадой дернулся, но поймав удивленный взор Евы, беспечно продолжил веселиться.
С трудом выпив стакан чая, Надя отодвинула кашу и стремглав выскочила из столовой. Ей хотелось уединиться, чтобы дать волю чувствам. Или нет, немедленно покинуть это место, уехать куда—нибудь далеко—далеко и навсегда. Почему-то в памяти возник Дима Осташенко, запоздалое сожаление и раскаяние волной поднялось в ней и обожгло. В глазах предательски защипало, и она ринулась к лифту. Подбежав к своему номеру, она никак не могла попасть ключом в скважину, мешали предательски нахлынувшие слезы.
Внезапно она почувствовала на своих плечах тяжесть чьих-то рук и резко обернулась.
– Что случилось? – услышала она веселый, насмешливый голос Альберта. – Ты даже со мной не поздоровалась.
– Ничего, – глухо буркнула Наденька.
Вслед за ней он вошел в номер.
– Это что за слезы? – обнял он ее. – Ты что, меня к Михайловской ревнуешь?
– Нет, – пытаясь вырваться из его объятий, беспомощно пискнула она. – Откуда ты это взял?
– Видел твое лицо, когда ты в столовую вошла, – усмехнулся он.
– Лицо как лицо, – огрызнулась она.
Посадив ее к себе на колени, он погладил ее волосы.
– Какой ты еще, в сущности, ребенок, – задумчиво произнес
