контекст. Обычно я даю расшифровку сложной терминологии (например, литературоведческой и искусствоведческой) в скобках.
7. Допустимо. В качестве исключения. Отношение к мату как к табуированной области идет от архаического (языческого) переживания слова как формы магической практики. Пример уместного употребления мата можно встретить в отдельных статьях «Коммерсанта».
8. Меня больше всего напрягает размывание точных семантических понятий, неточность словоупотребления. Как редактор я терпеть не могу употребление слова «вещь» в смысле «текст», «артефакт», когда рецензент пишет: «В своей последней вещи Аксенов показал…». Текст – это не столько материальный носитель, сколько облако семантических смыслов, не имеющее материального выражения. Всегда исправляю! Таких моментов очень много. Смысловая приблизительность мирволит всяческим плеоназмам, утяжеляющим текст и затрудняющим чтение.
9. Влияет, но это влияние локально. Пока локально. Хотя и весьма агрессивно. Интернет-лексикон проникает через контркультуру и рекламу (тариф «зачОт»), расширяет речевые возможности через игру (смайлики), однако всё это не носит устойчивого характера (где теперь еще недавно популярный «медвед»?). Тем не менее, мне кажется, это влияние важно в смысле демократизации обыденного (но не литературного) языка. В это можно поиграцца, но после переболеть, как детской болезнью.
10. Институт редактуры и четкость нормированного языка в СМИ – вот средства повышения речевой культуры.
Дарья Балабошина
Журналист издания «Forbes»
1. Современный русский язык развивается очень быстро. Актуальные явления в русской речи: переход просторечных, разговорных слов в разряд общеупотребительных.
2. Язык современных СМИ неплох, но в нем много штампов и стандартов. Он должен быть удобочитаемым и общедоступным.
3. Выразительность языка СМИ создается в каждом случае индивидуально. Существует бесконечное множество способов. Язык публицистики использует большее количество разговорных слов и прямые обращения к читателю.
4. Не использую. Считаю, что это зачастую признак отсутствия профессионального вкуса.
5. Они объективно необходимы. Но когда можно подобрать русский синоним – лучше это сделать.
6. Они могут присутствовать только в специализированных изданиях. Впрочем, если термины общеизвестные – то почему нет…
7. Недопустимо. Это дешевый эпатаж, способ прослыть «скандальным» журналистом, если способности средние. Он подходит для тех журналистов, которым больше нечем «завлечь» читателей, – для безответственных честолюбцев, которых не волнует, что они снижают своим речевым поведением культурный уровень населения.
8. Исключительно неграмотностью. Других объяснений нет.
9. Он вносит в нее разнообразие. С другой стороны, он способствует сокращению слов до минимального количества символов.
10. Цензурой СМИ. Но стоит ли возвращать то, с чем так долго боролись все мыслящие журналисты? Наверное, следует начать с себя, с повышения собственной речевой культуры.
Виктор Балашов
Народный артист СССР, диктор Всесоюзного телевидения СССР
1. Плохо. На русскую речь воздействует культура, которая должна быть отличительной чертой всего общества, сверху донизу. К сожалению, сегодня культуру нам преподносит только телевидение. А там очень мало хорошего русского языка! На наши русские головы сыплется то, что очень далеко отстоит от хорошей русской речи. И думаю, что в ближайшее время ситуация не изменится.
2. Мне очень трудно сказать, потому что телевидение я почти не смотрю и не слушаю. Этот бред я просто не переношу иногда! Я 62 года у микрофона, и не просто сижу, а произношу какие-то русские слова, русские фразы, русские мысли. Давайте честно скажем – хотя я не люблю говорить о себе, – что раньше, во время существования института дикторов на ТВ, на телевидении и радио работали люди, владеющие культурой русского слова.
Ведь я не какой-либо особенный. Просто я из среды дикторов, выросших на классике и учившихся у великих мастеров русского слова. Брал все лучшее, работал над этим! Всю жизнь работал – и продолжаю работать. Я владею правильным русским языком, хорошим русским языком! Для меня главное – личность, говорящая правильно и красиво. И это не вычурное слово – «красиво». Просто правильно говорить – это уже красиво. В русском языке есть законы, правила звучащей русской речи, которые надо знать тем, кто работает в СМИ. Я имею в виду теле- и радиоречь. Я не вижу, чтобы ведущие программ знали их, хотя многие говорят, что им это знание помогает в работе, но я этого не замечаю. На телевидении ведущих невозможно слушать, – пожалуй, кроме трех женщин, которые работают с информацией. Их не часто выводят на передний план. Они где-то там, вдали. Их еще можно слушать.
3. Только культурой. Подготовкой себя. Пропагандой культуры. Тут, за шиворот-то брать не надо никого! Мы очень правильно говорили, кстати, до революции этой дурацкой (я называю революцией перестройку). Страна говорила очень грамотно, очень тактично. Во всяком случае, средние слои – интеллигенция, школьники, студенты – говорили очень грамотно. Очень плохо говорило наше руководство. Это я вам могу точно сказать. Я знал их и говорил с ними. Им, может быть, даже было это безразлично – они другим делом занимались. Сегодня наконец-то мы слышим от человека власти грамотную речь. Медведев говорит правильно. Если говорить о правительстве, если обратиться к речи Владимира Владимировича Путина, я порой удивляюсь, как он ярко и образно изъясняется по-русски. Его бы немного подправить в разговорной речи, научить, как строится фраза. Но это уже дело техники. Иванов тоже хорошо говорит. Есть, правда, технические нюансы. Но им это не нужно – они же не мастера художественного слова и не у микрофона работают с утра до вечера.
Публицистика более сдержанна. А литературный язык – это и Пушкин, и Лермонтов, и Гоголь, и Толстой. Это великие учителя великого русского языка. В одной фразе у того же Гоголя сказано все. В «Вечерах на хуторе близ Диканьки» у него начинается рассказ: «А знаете ли вы, что такое украинская ночь? Нет, вы не знаете, что такое украинская ночь». В этих двух фразах я уже вижу всю Украину. Красоту Украины. Всего две фразы! И таких фраз очень много у наших дорогих, неповторимых учителей языка. А у Чехова… Я когда Чехова вспоминаю… Это удивительно. Настолько тонкий знаток русского языка, русской души, русского характера. Это чудо!
Сейчас я даже не понимаю, что говорят некоторые с экрана. А при быстроте сегодняшней речи – тем более. Это я, наверное, такой «отсталый». А остальные понимают, и им, может быть, это нравится, они точно так же говорят.
Я сожалею, что нет культуры общения между людьми. На красивом, очень красивом русском языке. Это удивительный язык.
4. Вы знаете, я не залезаю в Интернет, я его не познал и не хочу познавать.
Кому-то он мешает, особенно молодежи, школьникам, которые увлекаются Интернетом. Я за естественный образ жизни: это письмо, это телефонный разговор (правда, он тоже уже другим стал, к сожалению), это хорошая беседа за чашкой чая, которые были когда-то на Руси, в Москве,
