нашли через три часа после меня и почти на том же месте. Наши лодки продолжали патрулировать это место, и вдруг одна из них заметила вас в воде.
— Без сознания?
— Как бревно. Доктор говорит, что вы, должно быть, ударились обо что-то головой. Я не знаю, почему вы не утонули, если только вы не наполовину рыба.
Сознание Даунта прояснилось. Он начал вспоминать. Он почти вспомнил — но не совсем — почему всё это было так важно.
— Продолжайте. Почему я здесь? — потребовал он.
— Вы здесь, преподобный, потому что сидели на своей койке в больнице и вели себя как сумасшедший. Любой врач, кроме Куимби, приказал бы пристегнуть вас ремнями. Вы заставили нас привезти вас на реку — и позвольте мне сказать вам кое-что ещё — вы заставили нас взять с собой купальные плавки. Готов поспорить, вы сейчас знаете не больше, чем я, зачем вам понадобились плавки!
Внезапное бешенство Даунта сменилось спокойствием. Он закрыл глаза.
— Я узнаю через минуту, — сказал он. — Подождите.
Прошло ещё немного времени, прежде чем он снова открыл глаза и улыбнулся двум своим спутникам.
— Разум — удивительный механизм, — сказал он. — У меня было странный опыт, который я, помнится, описал как сон. Но это был не совсем сон. Это был фантастический способ моего разума сообщить мне что-то. Это что-то было настолько важным, что ещё до того, как я пришёл в себя, какая-то часть моего сознания взяла верх и настояла на этих приготовлениях — настояла на том, чтобы вы привезли меня сюда на этой лодке. Она даже настояла на том, чтобы я прихватил плавки. Скажите мне, у вас есть новости от Стаббса?
Кернс беспомощно посмотрел на него.
— Разве вы не помните этого, преподобный? — тихо спросил он.
— Я помню, что вы посчитали его мёртвым. Возможно, он мёртв. Сколько времени прошло с тех пор, как мы с вами оказались в ловушке в канализации, Кернс?
— Около двенадцати часов, — нерешительно ответил начальник полиции.
— Мой разум говорит мне странные вещи. Это…
Он резко прервался, устремив взгляд на западный берег реки.
— Вы смотрите не в ту сторону, если пытаетесь увидеть руины старого дома, преподобный, — предположил Кернс. — Они на восточном берегу. Сейчас мы прямо напротив них.
Но Даунт не обернулся.
— Кто это? — требовательно спросил он.
— Вы имеете в виду старого негра, который ловит рыбу? — спросил Куимби.
— Это Моуз Джонсон, преподобный, — пояснил Кернс. — Довольно известная личность на реке. Вы, вероятно, найдёте его на том же самом месте у подпорной стены в любое время дня и ночи. Днём он сидит там, греясь на солнышке. А с наступлением темноты он может часами сидеть под ярким светом дугового фонаря. Говорит, что тогда рыба клюёт очень хорошо. Что бы вы ни задумали, боюсь, Моуз не сможет вам помочь.
— Вы сказали, что я застрял в канализации. И всё же они подобрали меня в реке. Как я попал в реку?
Кернс принялся терпеливо отвечать. Внезапная смена темы совсем не удивила его. Начальнику полиции уже приходилось иметь дело с людьми, которые приходили в себя после сильного потрясения.
— Это место уже много лет не использовалось в качестве канализации, преподобный. Оно проходит под рекой. Подходит к западному берегу. Здесь есть проход выше уровня воды. Туда нас и вынесло — нас обоих.
— Ниже того места, где старик ловит рыбу?
— Чуть ниже.
Кернс, управлявший лодкой, замедлил ход и направил её к правому берегу, повинуясь сигналу Куимби, хотевшего поддержать их товарища. Но ни он, ни доктор не были готовы к следующему вопросу Даунта.
— Кернс, вы довольно хорошо знаете этот берег реки. Вы не помните здесь ничего египетского?
— Египетского?
— Я имею в виду какое-нибудь египетское изображение, например, ястребоголового бога.
— Подождите минутку, — Кернс задумчиво посмотрел на старую подпорную стенку. — Я бы хотел, чтобы эта чёртова вода была чуточку чище, — добавил он.
— Почему? — спросил Куимби.
— Этот вопрос преподобного. Он заставил меня задуматься. Когда я здесь околачивался, уровень воды в реке был намного ниже, чем сейчас. Кажется, я припоминаю…
Он снова прибавил оборотов. Лодка причалила к берегу реки, как раз возле старого чернокожего.
— Моуз, ты ведь рыбачил здесь, когда только построили эту стену, не так ли?
— Рыбачил ещё до того, как её построили, шеф.
— Тогда ты должен помнить, как выглядит её основание. Ты, должно быть, не сводил с него глаз, когда рыбачил.
Кернс указал на мутное течение у основания стены.
— Вот здесь, ниже уровня воды. Когда стена была новой, там всё было чисто. Есть ли там внизу какая-нибудь голова, вырезанная в камне — ястреба или что-то в этом роде?
Старик сверкнул белозубой улыбкой.
— А то! Раньше по нему бегал к воде. Огромный ястреб. Он прям здеся, шеф, я щас как раз над ним и сижу.
Кернс уставился на Даунта округлившимися глазами.
— Преподобный, откуда, во имя всего святого, вы это узнали?
Но Даунт его не слышал. Его лицо пылало от едва сдерживаемого возбуждения.
— Мои глаза не совсем в норме, Куимби, — сказал он. — Я хочу, чтобы вы обратили на это внимание. Несомненно, на них повлияло то, что я пережил. Даже сейчас, когда я оклемался после удара по голове, этот старый негр кажется мне гигантской фигурой из чёрного дерева, как нубийский раб. Ещё рано, Кернс. За нами никто не наблюдает. Надевайте свои плавки.
— Кто, я? — спросил Кернс, но продолжить не успел, потому что доктор повернулся к нему.
— Сделайте это, — коротко сказал он. — Я тоже надену свои. Я отличный пловец. Преподобный, я начинаю понимать, что вы имеете в виду. У вас был какой-то фантастический
