— Смотрите! — воскликнула Мойра, и все мы повернулись в направлении, в котором она указывала, автобус медленно остановился. Мы приехали вниз к морю, и теперь между нами и прибоем открылся удивительнейший вид. На платформе спинами к морю в линию выстроились пятнадцать возвышающихся моаи, уставившись невидящим взглядом в направлении каменоломни.
— Аху Тонгарики, — подал голос Дэйв. — Впечатляюще, не правда ли? Ну, что я вам говорил?!
И это было правдой: моаи на фоне бушующего моря, а дальше утесы. Я столько в своей жизни путешествовала, что, к сожалению, меня не так-то легко удивить, но даже для меня Аху Тонгарики оказалось местом, при виде которого у меня просто челюсть отвисла. Я едва могла поверить своим глазам.
— Тонгерике, — произнес Энрике, хлопая меня по плечу, чтобы привлечь к себе внимание. — Как я вам и говорил, мое имя.
— Ага, — кивнула я. О чем это он?
— Мне нравится это место, — я повернулась к Мойре. — Думаю, что оно действительно оправдает ожидания.
— Я тоже, — согласилась она. — Даже если эта Кассандра де Сантьяго будет околачиваться рядом. Как думаешь, она выдумала это имя?
— Определенно, — поддакнула я.
— Людей с выдуманными именами на этом конгрессе явный перебор, — сделала она вывод. — Да уж, Пойкемэн!
* * *
Остаток дня мы провели в отеле, в большом здании рядом с главной дорогой, слушая доклады — доклады, хочу я добавить, с такими вот названиями: «Культурная группа Лапита и наследственная Полинезия» или «Миф о Хоту Мату'а: Достоверность устной традиции в изучении предыстории Рапа-Нуи».
Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что, несмотря на все эти похлопывания по спинам, дружелюбные удары по плечу и «Привет, как я рад тебя видеть», некоторые участники конгресса, посвященного моаи, терпеть друг друга не могли. И правда, если можно говорить о духе конгресса, то это был дух слегка завуалированной, но дикой вражды. Между Робинсоном и Фэйеруэтером, конечно, произошла самая настоящая публичная ссора, но я начала замечать, что и некоторые другие люди из кожи вон лезли, чтобы избежать друг друга, или искали возможность поспорить на какую-нибудь понятную только посвященным тему. Все это были научные разногласия, но мне все же казалось, что их эмоции выходили за пределы профессиональных и в некоторых случаях полны враждебности, что меня удивило.
Только в течение этого дня участница по имени Эдвина Расмуссен (женщина невысокого роста, напряженная, с довольно неприятным характером) публично поставила под сомнение диплом Брайана Мёрфи, а потом громко разговаривала во время всей его презентации; Бренда Баттерз довольно демонстративно вышла перед выступлением Рори Карлайла, а Джаспер Робинсон ухмылялся и гримасничал, если выступающий не поддерживал его теории.
Было совершенно ясно, что существуют значительные разногласия между теми, кто считал, что Рапа-Нуи заселили полинезийские мореплаватели, и другой группой, убежденной, что Рапа-Нуи изначально населяли люди из Южной Америки, Перу и, главным образом, Боливии, принесшие с собой то удивительное мастерство, которое позволило высечь и воздвигнуть моаи. Некоторые шли еще дальше, утверждая, как и герой Мойры Тур Хейердал, что и сам Новый Свет был цивилизован еще раньше людьми, ни больше, ни меньше, а из Египта, и что эти люди, в свою очередь, открыли Рапа-Нуи.
Как мне показалось, наука была на стороне тех, кто поддерживал полинезийскую теорию, но наука сама по себе не опровергала аргументы другой стороны.
А потом возникли разногласия по поводу того, являются ли местные легенды и мифы просто мифами и легендами или же они представляют реальные события и людей — историю, другими словами. Например, жил ли на самом деле некий Хоту Мату'а, который, по легенде, был вождем и привел первый народ на Рапа-Нуи, а затем стал их первым арики мау, или королем, или же это просто занимательная история?
К концу дня мой личный список «Больше никогда» пополнился новой записью: я больше никогда не пойду на мероприятие, в названии которого есть слово «конгресс». Я была убеждена, что все это подспудное напряжение вызывало у меня головную боль. Должно быть, и Мойра чувствовала то же самое.
— Нам же необязательно сегодня идти на вечернее сборище? — сказала она. — Предлагаю убраться отсюда. Думаю, нам лучше пойти в Ханга Роа и осмотреть город (его же нет в списке археологических туров). Останемся там на ужин, выпьем чего-нибудь. Я плачу.
Мы вышли на главную дорогу и поймали такси, оставив Дэйва разглагольствовать перед группой делегатов о том, какое удачное у него время и что они непременно должны прийти послушать его выступление. Через несколько минут мы оказались, должно быть, на основной улице Ханга Роа, растянувшийся город состоял из невысоких строений (этажа в два, не выше); здесь, очевидно, жила большая часть из трех с половиной тысяч населения острова.
Особых планов у нас не было, что было очень приятно после расписанного дня на конгрессе, так что мы просто гуляли по городу, рассматривая разнообразные рестораны и сувенирные лавки, пытаясь определиться с направлением. Я нашла интернет-кафе и проверила электронную почту: три письма от Клайва, в которых он спрашивал, куда я положила товар. Я оставляла ему список всего, что потребуется на антикварной ярмарке, но, очевидно, для него легче было отправить письмо с вопросом, чем открыть нужный файл. Я решила не говорить об этом Мойре. От Роба тоже было послание. Мое сердце подпрыгнуло от радости, когда я прочла первое предложение, в котором он сообщал, что кухонную стойку наконец-то привезли, но оно тут же упало, когда из второго предложения я узнала неприятную новость: отверстие для раковины было сделано не в том месте, и мы снова вернулись к тому, с чего начали.
Потом мы наткнулись на городскую церковь на небольшом возвышении, так как двери были открыты, мы вошли. Хотя снаружи она выглядела, как и множество других церквей, внутри нас ждал сюрприз. В церкви довольно необычно переплелись христианство и местная религия, что наиболее очевидно выражалось в деревянных статуях ручной работы. Это были святые, явно христиане, но вырезанные одетыми в традиционную одежду Рапа-Нуи. У одного из святых было лицо птицы. Я была буквально зачарована, и Мойра с трудом потащила меня дальше.
Через дорогу напротив церкви был рынок, где продавались товары ручной работы: несколько небольших палаток с сувенирами и различными поделками местных мастеров. Почти все продавали деревянные фигурки. Там были тысячи фигурок, большинство из них изображали моаи. Я тут же приняла деловой вид хозяйки магазина, высматривая что-нибудь особенное, что можно было бы отправить домой на продажу. Но потом это поразило меня. Я же была в отпуске, на отдыхе. Мне не нужно было ничего делать, никаких покупок для магазина, никаких встреч с агентами, не надо искать никаких новых поставщиков.
И все же я просто не могла остановиться. Фигурки очень сильно отличались по качеству исполнения и стоили они немало. Но некоторые были очень красивые. И хотя дом мой скоро просто рухнет под весом всех сокровищ, что я привезла за годы своих путешествий, но я просто не могла устоять от еще одной покупки. Потом, в соответствии со своим праздничным настроением, подпорченным немного новостью про кухню, я купила для Роба рубашку в цветочек.
