от укусов лицо мистера Ворчуна, когда тот забирался на место кучера. Лучик тем временем выпрягал Пальчика.
Наконец, когда с толканием и отодвиганием было покончено и автомобиль успешно припарковали у низких, широких деревянных ворот неподалёку от тропы, Лучик дал слону сладкую награду — булочку со смородиной.
— Молодец, дружок, — сказал он, поглаживая Пальчика по хоботу.
Слон посмотрел на него умными глазами и наложил огромную кучу. (Да-да, слоновий навоз, опять. Я вас предупреждал!)
Роддерс Лэзенби выпрыгнул из машины и снял пиджак, под которым скрывался очень стильный жёлтый жилет. Он накрыл пиджаком пассажирское сиденье.
— Отлично сработано, — заметил он, проверяя, не появились ли на автомобиле царапины или, того хуже, вмятины. — Мне вряд ли удастся уговорить ваших родителей подвезти меня до ближайшего городка, да? Там я договорюсь с работниками гаража, чтобы они заехали за Бетси.
— Бетси? — переспросил Лучик, скармливая Пальчику последнюю булочку со смородиной.
Роддерс Лэзенби похлопал автомобиль по капоту.
— Моя Бетси, — сказал он.
— Может, вам повезёт, — подбодрил его Лучик. — Даже если мама с папой не пустят вас в фургон, я разрешу вам поехать со мной на слоне.
— Вы так добры, — ответил Роддерс Лэзенби. — А ведь я этого не заслуживаю, знаете ли. До чего же я бываю противным!
Он не врал, дорогие читатели, впрочем, думаю, вы и сами догадались.
Ворчуны не стали возражать. Когда Лучик зашёл спросить разрешения, они уже расположились на пухлом диване (там недавно отдыхал ОЗО) перед аквариумом, вставленном в старый телевизор, миссис Ворчунья положила рядом с собой дверную подставку в виде рыжего кота. На журнальном столике перед супругами стояла миска с хрустящей кожей барсука (говорят, она чем-то похожа на свиные шкварки).
— Да, он может поехать с нами, если хочешь, — сказала миссис Ворчунья.
— Главное — тронуться наконец с места, — добавил мистер Ворчун. — Не забывай, что мы выполняем важное задание!
— Я помню, пап, — ответил Лучик и поспешил сообщить Роддерсу Лэзенби приятную новость.
Всё это время Мими дремала под кухонным столом. Там же она спала и ночью, потому что в фургоне была всего одна спальня. Но из-за этого шума девочка проснулась и выбежала посмотреть, что происходит, за руку притащив с собой ОЗО.
Над её головой, как обычно, порхали колибри Завиток и Спиралька. Завидев Роддерса Лэзенби, они совершили любопытный поступок. Крайне любопытный. Они улетели.
Мими была ошарашена. Первым исчез Завиток, а за ним и Спиралька.
— Что это с ними? — удивлённо спросил Лучик.
— Не знаю. — Мими осмотрелась вокруг, выискивая птиц взглядом. — Они раньше никогда не улетали.
— ОЗО! — выкрикнул ОЗО.
— Может, им не по вкусу мой лосьон? — предположил Роддерс Лэзенби и протянул девочке руку. — Роддерс Лэзенби, — представился он.
— Мими, — ответила Мими и пожала ему руку.
— А вы переборщили с розовым, а? — заметил господин.
— Я... я...
— Розовый, розовый, розовый, розовый, РОЗОВЫЙ. Перебор. Перебор. Перебор, — затараторил Роддерс Лэзенби. — Обожаю перебор! И стейки я люблю пережаренные... Почти как угольки! Чудесно!
Затем он решительно пожал руку ОЗО и повторил:
— Роддерс Лэзенби. Уменьшительно от Родни. Это я про имя, Роддерс. Лэзенби — никакое не уменьшительное.
— ОЗО, — ответил ОЗО.
— Зачем, не пойму, взрослому человеку носить на себе бочку? — спросил Роддерс Лэзенби. — Если, конечно, вы уже взрослый. Рост же у вас небольшой, правильно? Выглядите вы приземистым, будто на вас самолёт приземлился. Великолепно! Всем бы так хорошо смотреться в деревянной одежде... Вот это стиль!
Он открыл багажник и указал пальцем на невероятно дорогой на вид чемоданчик из светло-коричневой кожи со щедрой золотой отделкой.
— Отнесите его кто-нибудь за меня, ладно? Я обычно этим не занимаюсь.
Лучик с Мими вдвоём взялись за чемодан, потому что он оказался ужасно тяжёлым.
— Он очень грубый, согласен? — прошептала Мими другу, пока они несли багаж нового пассажира к фургону.
— Наверное, — пробормотал Лучик. — Я не уверен.
— ОЗО! — сказал ОЗО.
— В смысле — не уверен? — переспросила Мими. — Как это так?
— Вдруг он один из тех людей, которые честно говорят всё, что у них на уме, и другие их за это уважают? Знаешь...
— Ну, как по мне, он просто грубиян, — ответила Мими.
— Кажется, он босс в какой-то компании, — заметил мальчик. — «Разрушения Лэзенби».
Не успев договорить, Лучик споткнулся и чуть не уронил чемоданчик на дорогу. Мимо как раз проезжала дама на красном велосипеде. Она дёрнулась в сторону, чтобы не наехать на него, и её серёжка-лимон покачнулась в ухе, как язычок в колокольчике.
— Извините! — крикнул ей вслед Лучик.
Дама оглянулась, и серёжка блеснула под лучами солнца.
— Ерунда! — отозвалась она.
— Будьте осторожнее! — взмолился Роддерс Лэзенби. Похоже, его больше всего волновала судьба чемоданчика.
— Что у вас там, кирпичи? — поинтересовалась Мими.
Роддерс Лэзенби рассмеялся.
— Какой-то он странный, — тихо обратилась она к Лучику. — И Завитку со Спиралькой не понравился. А животные нутром чуют опасность. Крысы, например, сбегают перед землетрясением.
— Пальчик его не боится, — возразил Лучик.
— Ты прав, — согласилась Мими. — Но я всё равно буду настороже. Помнишь, твой папа говорил, что у ОЗО есть враги, которые хотят его заполучить?
Они подошли к передней части фургона, где стоял вновь запряжённый Пальчик, и засунули чемоданчик под деревянную скамью кучера. Следующим туда забрался ОЗО и, как обычно, сел на скамью.
Тем временем Роддерс Лэзенби — снова в пиджаке — поднимал откидную крышу кабриолета.
— Вдруг дождь пойдёт, — объяснил он и похлопал любимую машину по капоту. — Скоро увидимся, Бетси, подружка.
Он подошёл к Пальчику, чуть не вляпавшись в свежую навозную лепёшку, кивнул слону с благодарностью за прекрасно припаркованный автомобиль и пожал его хобот (словно руку делового партнёра). Затем мистер Лэзенби запрыгнул на скамью и сел рядом с ОЗО.
Он повернулся к человечку в бочке и спросил:
— Надеюсь, вы не против, если я вас потесню?
ОЗО промолчал, и Роддерс Лэзенби добавил:
— Тогда поехали! — Судя
