попавшим в пещеру разбойников, двинулась вперед по коридору. И тут же ударилась обо что-то ногой. Это были картины, вповалку стоявшие вдоль стен. Лиза сняла закрывавшую их пыльную простыню и увидела что-то искаженное, кубическое.
Но если это Пикассо или кто-то в этом роде, то сколько же это стоит?
И, более того, сколько тут всего картин – только в одном коридоре десятки, если не сотни!
А помимо картин – мраморные бюсты надменных правителей древности, а в противоположном углу коридора – громадный контрабас, явно старинный.
Интересно, Страдивари контрабасы тоже делал?
Лиза толкнула высоченную дверь одной из комнат – и попала в огромный салон с полностью занавешенными окнами и горящими везде светильниками. И картинами повсюду: и на стенах, от самого пола до потолка, и на полу штабелями вдоль стен, подле покрытого запыленными простынями дивана, около и даже на рояле, стоявшем в центре.
Уставившись на одну из картин, Лиза поняла, что где-то видела подобный мотив. Кажется, в Третьяковке. Изящные, словно невесомые балерины Дега.
А вот это что такое под самым потолком – неужели, судя по неподражаемому стилю, кисти самого Ван Гога?
Обведя набитую сокровищами комнату взглядом, который задержался на гигантской хрустальной люстре, в которой отчего-то застрял детский мячик, правда давно сдувшийся (интересно, как долго он там покоится – и не загнал ли его туда малыш Клод лет эдак семьдесят тому назад), Лиза прошла в смежную комнату – и увидела снова картины, а также шкафы, забитые старинными книгами, помимо этого высоченные древнеегипетские статуи, стоявшие около саркофага, на крышку от которого она наткнулась в коридоре.
Лиза ничуть бы не удивилась, если бы обнаружила на дне саркофага месье Клода, спящего безмятежным детским сном.
Ну, или спеленутую египетскую мумию.
Однако там она наткнулась на шкатулки, явно старинные и очень тяжелые, покоившиеся друг на друге. Приподняв крышку одной из них, Лиза увидела, что она забита разномастными, явно древними, золотыми монетами.
До нее донесся легкий шорох.
– Месье Клод! – Лизе сделалось не по себе. Да, этот старый, больной человек, к тому же психически неуравновешенный, был несметно богат и хранил все свои сокровища в своей парижской квартире.
Почему бы, собственно говоря, и нет?
Только где вот он сам, хозяин этой пещеры сокровищ на рю Франсуа Мирон в четвертом округе Парижа?
Выйдя из комнаты, Лиза попала в кабинет, где увидела все то же самое: картины, статуи, на одной из стен висели небывалой экспрессии гобелены.
Но месье Клода там тоже не было.
Наконец она заметила дверь, из-за которой лился желтый призрачный свет. Похоже, это была дверь ванной комнаты.
Оттуда снова донесся шорох.
– Месье Клод, извините, что без спроса ворвалась в вашу квартиру, но дверь была открыта, а вам все же лучше ее закрывать…
Дверь ванной комнаты распахнулась, и на пороге кто-то возник.
Но это был не месье Клод.
* * *
Перед ней стояла высокая темноволосая грациозная особа с умопомрачительной фигурой и внешностью модели парижских подиумов в неприметном сером комбинезоне и такой же кепке.
В ее руках, затянутых в перчатки, Лиза увидела шприц. А за этой особой на карминно-красном мраморном полу гигантской ванной комнаты – распластавшегося месье Клода, подле него скомканное полотенце и еще что-то небольшое и черное.
– Ему плохо? – произнесла девушка, сообразила, что говорит по-русски, и повторила по-французски.
– Я из службы медицинского ухода. Не мешайте реанимировать пациента! – заявила модель и пронзила Лизу неприязненным взглядом.
Реанимировать пациента?
Она заметила, как нога месье Клода слабо дернулась.
– Вам помочь? Я умею оказывать первую помощь…
– Не надо! – отчеканила особа, по-прежнему сверля ее красивыми глазами.
– Ну, тогда хотя бы вызвать врачей…
– Они в пути! Не мешайте! Состояние пациента крайне тяжелое. Покиньте квартиру немедленно.
Лиза развернулась, не зная, что делать, а невоспитанная модель закрыла дверь ванной комнаты.
И только когда она это сделала, Лиза наконец осознала, что увидела около скомканного полотенца подле тела месье Клода.
Темную рукоятку пистолета.
Не зная, как поступить, Лиза на мгновение замерла, а потом подошла к двери ванной и осторожно – очень осторожно – потянула ее на себя.
Однако она не открывалась, потому что была закрыта изнутри.
Лиза отступила назад и уставилась на закрытую дверь. Итак, что же делать?
И подумала о том, что у такого недоверчивого человека, как месье Клод, вполне мог иметься в его пещере с сокровищами пистолет.
С чего она взяла, что пистолет принадлежал этой невоспитанной, с модельной внешностью работнице медицинской службы?
Если, конечно, она в действительности была работницей медицинской службы.
Но что делать – трезвонить в полицию, поднимать тревогу, заявляя, что…
Что месье Клода пытаются убить? В то время как его на самом деле пытаются спасти?
Понимая, что ей требуется совет, Лиза вышла из квартиры и чуть не столкнулась лицом к лицу с веселым, даже, кажется, насвистывающим Степой, который, держа в руках пакет, из которого виднелось горлышко бутылки шампанского, как раз поднялся на четвертый этаж.
– Лизок, ты откуда выходишь? – спросил он в изумлении. – У вампира в гостях, что ли, была?
Взяв Степу за руку, Лиза молча повела его за собой в квартиру месье Клода. Молодой человек замер на пороге, явно не испытывая большого желания попасть туда, а девушка произнесла:
– Пожалуйста, ради меня!
Степан подчинился и переступил порог чужой квартиры.
А уже через мгновение, забыв собственные страхи и предрассудки, в восторге таращился на собранные в коридоре сокровища.
– Лизок, скажи мне, что я сплю и мне все это снится! Вот это да, да у вампира здесь собственный запасник Лувра! Это же подлинные сокровища, Лизок! Думаешь, если мы прихватим с собой пару полотен, он этого не заметит?
Лиза не была уверена, что Степа говорил в шутку.
Целенаправленно ведя его к ванной комнате, девушка вдруг заметила, что и дверь нараспашку, и месье Клод по-прежнему лежит на мраморном полу, только уже не шевелясь. В одиночестве – никакой работницы медицинской службы подле него не было.
Она исчезла, как, впрочем, и пистолет.
– Вампиру плохо стало, крови, что ли, не допил? – схохмил Степа, а девушка воскликнула:
– Ему нужна помощь… И, вообще, тут был человек…
– Еще один вампир? – заявил беспечно Степа, не особо, кажется, заботясь о лежащем на полу ванной старике. – Вот это да! Это что, еще картины! Черт побери, Лизок, да их тут сотни, если не тысячи! И наверняка все жутко дорогие…
Подойдя к месье Клоду, девушка склонилась над ним и убедилась, что он уже не дышит. В глаза ей бросилась тощая бледная рука старика, на которой отчетливо виднелся след от свежей инъекции,
