Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
их на место. Хочешь попробовать?
Адриен прикидывается тупицей.
– Попробовать что?
Нина берет пачку конвертов, разворачивает веером и выбирает несколько штук с адресами, написанными от руки. Счета и официальные бумаги ее не интересуют. Она протягивает «веер» Адриену.
– Закрой глаза и выбери наугад.
Он подчиняется, вытаскивает конверт, как фокусник карту. Нина выхватывает у него письмо и оказывается у двери прежде, чем он успевает открыть глаза.
– Пошли в мою комнату?
Она включает небольшой чайник, стоящий на прикроватной тумбочке, через несколько секунд подносит конверт к пару, вскрывает его и отдает письмо Адриену.
– Давай, читай вслух.
Адриену кажется, что он участвует в афере века, и он уже видит себя в исправительной колонии, где над младшими детьми издеваются типы похуже Пи. «Теперь я не только псих, избивший своего учителя, но и мошенник, читающий чужие письма». Сердце у него колотится как сумасшедшее, дыхание сбивается, он дрожит и крепко сжимает листок в побелевших пальцах. «Только бы Нина не заметила!»
Текст написан фиолетовыми чернилами, почерк изящный и нервный. Судорожно вздохнув, Адриен начинает читать:
«Мои дорогие дети!
Альпы шлют вам привет. Погода стоит прекрасная, хотя вечерами свежо. В дождь мы мерзнем, но в июле он, слава богу, редкость.
Мое лечение идет успешно, врачи хотят, чтобы я провела в санатории еще несколько недель. Надеюсь, что успею вернуться к началу учебного года. Вы ведь слушаетесь папу, правда?
Милый мой малыш Лео, ты повторяешь правила орфографии? Сибилла, детка, тебе нравится в летнем лагере? Воспитательницы милые?
Передайте папе, что я люблю его всем сердцем и очень скоро поправлюсь.
Мама».
Адриен возвращает письмо Нине, обратившейся в слух.
– Моя мать никогда мне не писала… – говорит она.
– Ты знаешь, где она живет?
– Нет.
– Ты что, никогда ее не видела?
– Ну почему, видела. Она много раз возвращалась. Наверняка клянчила деньги у деда. Последний раз она явилась в 1981-м. Мне было пять лет.
– И ты это помнишь?
– Кое-что. Мелочи. От нее пахло пачулями.
– Как ее зовут?
– Марион.
– Кем она работает?
– Без понятия…
– Почему ты называешь ее шлюхой?
Нина пожимает плечами.
– А твой отец? Кто он?
– Не знаю.
– Но дед знает?
– Похоже, что нет… А твой отец, Адриен, какой он?
– Женатый… Живет в Париже.
– Вы с ним видитесь?
– Редко… От него пахнет хлорофиллом… И он вечно жует гадкую жвачку. Ненавижу этот запах. Иногда он водит меня в ресторан… Это просто ужас, нам нечего друг другу сказать. Я жду десерта и задаю вопросы, которые придумываю накануне встречи. Иначе была бы не беседа, а сплошные паузы.
– Думаешь, у него есть другие дети?
– Понятия не имею.
– Может, у тебя есть сестра или брат.
– Может, и так.
– Он никогда тебе о них не рассказывал?
– Ни разу.
Снизу, от лестницы, раздался низкий голос Пьера Бо:
– Нина! Что ты там забыла?
Ребята подскочили от испуга. Нина молниеносным движением спрятала конверт под подушкой.
Адриен подхватил скейт под мышку и спустился поздороваться со стариком. Тот кивнул в ответ и произнес, очень серьезно:
– Мне нужно с тобой побеседовать.
Адриену стало не по себе, он решил, что дед Нины вознамерился отругать его за стычку с Пи. Он шел следом за ним на кухню и больше всего на свете боялся, что Пьер запретит ему общаться со своей внучкой. Это немыслимо, неприемлемо, невозможно!
Нина – свет очей Адриена. Вроде как сестра и в то же время не сестра, потому что они сами друг друга выбрали. Нина – очевидная несомненность Адриена. И плевать, что она ходит в мужской туалет (в женском всегда очередь!), крадет и читает чужие письма.
Пьер Бо закрыл за Адриеном дверь и несколько секунд молча смотрел на него. Нина совсем не похожа на деда – у старика серо-голубые глаза. Цвета линялого белья, на которое часто ругается мать Адриена, достав его из стиральной машины. Кожа у Пьера сильно загорелая, дубленая, как куртка Стива Маккуина на любимом постере Адриена. Езда на велосипеде делает свое дело. Старик хмурит лоб, вид у него очень серьезный, и у Адриена пересыхает рот. Еще чуть-чуть – и он почувствует себя как у доски в классе учителя Пи.
– Собираюсь купить подарок Нине на день рождения и решил с тобой посоветоваться… Мольберт и краски ей понравятся, как думаешь?
Адриен так изумился, что ответил с задержкой:
– Да.
– Точно?
– Мне так кажется.
– Тебе кажется или ты уверен? Она все рисует черным, вот я и подумал: может, краски разных цветов помогут ей увидеть мир по-другому?
10
10 декабря 2017
Не удержишь
В ладонях пену
Тает жизнь
Как горит свеча
Ты еще можешь выбрать дорогу
Можешь собственную повстречать
Только вряд ли.
Тоньше струйки соли сквозь пальцы
Легче перышка ты летишь
И по воле своей иль рока
Без печали, сомнений и горечи
Ты идешь вперед со всем миром
Чтобы вместе со всеми уйти.
Вчера хоронили Джонни Холлидея[23].
Сестра Эммануэль, Мари Трентиньян, Нельсон Мандела, Кабю, Волински[24].
На что Нина, Адриен и Этьен потратили все эти годы молчания?
Троица не пела со Стромаем[25], не аплодировала Роджеру Федереру[26], не смотрела фильм «Амели», не оплакивала Майкла Джексона, Принца[27], Алена Башунга[28] и Дэвида Боуи.
«Слышал новости? Я только что узнал». Многое проговариваешь один раз и забываешь, выйдя за дверь.
Мужчина убил детей на школьном дворе. Разгромлен концертный зал. Ужас. Услышав подобное, нам бы следовало набрать номер телефона, спросить, все ли в порядке у близких и друзей, забыв о прошлых раздорах.
Нина, Адриен и Этьен разговаривали друг с другом тысячу лет назад. Мне хочется сообщить им, что завтра прокурор Макона созывает всех-всех-всех журналистов на пресс-конференцию по поводу дела о «машине из озера».
Я хотела бы, но не могу. Давняя песня Франсуазы Арди[29].
Я хочу, я не могу…
Но если однажды решишь, что любишь,
Не жди ни дня, ни недели…
Пора ложиться спать, но я тяну время, слушая музыку, встаю и начинаю подпевать, воображая, что стою в центре арены стадиона, например Уэмбли.
Чокнутая на всю голову.
На улице давно стемнело.
Я дома одна. Само собой разумеется. Tu l’as voulu…[30]
11
Сентябрь 1987
В первый учебный день в шестом классе они вместе пришли в
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
