Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
губернатор направлялся в Ниневию, чтобы окончательно получить утверждение в этой должности.
Тесть и по совместительству визирь Шамаша произнёс:
– Я бы с этим князем вёл себя поосторожней, но с ним необходимо всё равно встретиться, пока он в Вавилоне.
– Зачем? – удивился Шамаш.
– Не перебивай, зятёк! Если думать о будущем, то это надо обязательно сделать! И даже больше того… – продолжил визирь. – Надо бы в честь этого князя нам устроить пир.
Шамаш недолго поразмышлял и дал на это согласие.
* * *
Настала теперь пора несколько слов посвятить этому самому Набуэлю. И я это сделаю охотно.
И вот почему…
В последние года полтора он обретался в основном уже не у себя на родине, а в столице империи, и вернулся в Приморье ненадолго, чтобы только проводить в последний путь своего отца. Хотя Набуэль был и молод, но он успел в Ниневии изрядно засветиться… Он там приобрёл громкую известность. Для своего времени этот князь был неординарной личностью. Те, кто знал этого юношу, считали его отъявленным щёголем, ну а мы сейчас дали бы ему другое определение и назвали бы его модником или франтом. Причём самым первым не только в Ниневии, но и во всей империи.
Набуэль умудрился много чего ввести в тогдашний повседневный обиход. Так именно он стал первым носить не сандали, а подобно варварам предпочитал одевать сшитые из кожи сапоги, но только на высокой платформе (такие прежде носили некоторые женщины), он так же начал облачаться и в необычного покроя верхнюю одежду, и после него стало особым шиком одевать на праздничных пирах парики. У него этих париков было очень много и они были самых разных расцветок.
А ещё он первым стал сбривать бороду и оставлял только аккуратные усики на лице. Во всём он был необычен, изыскан и утончён, и многие юноши намерено ему теперь подражали, так как он стал в некотором роде их кумиром.
Но этим не ограничивались его достоинства в глазах окружающих. Ещё этот князь был не только хорошим наездником и храбрым воином, но умел красиво говорить и играть на различных музыкальных инструментах. И этот князь превосходно пел. Голос у него был чистым и сильным. К тому же, этот юноша обладал и идеальным слухом.
Пел Набуэль не хуже лучших профессиональных певцов той эпохи. Причём, он не стеснялся петь и на пирах. Его часто просили, чтобы он спел хотя бы две-три песни на празднествах.
Пир по случаю гостя был устроен в тот же вечер. На нём присутствовало немного человек.
Сейчас Набуэль, сидя рядом с Шамашем, по просьбе хозяев исполнил несколько песен, но затем спел ещё одну, совсем новую, которую в Вавилоне ещё никто не слышал.
Когда Красавчик закончил её исполнять, наступила тишина, казалось, все оцепенели, и вдруг присутствующие опомнились и громко и восторженно захлопали в ладоши.
Шамаш обратился к гостю:
– Какая замечательная песня! Я ничего подобного ещё не слышал. А как она называется?
– «Соловей на ветке», уважаемый, – ответил юный князь.
– Д-да-а-а… Эта песня превосходна!
– Её написала новая подруга Великого царя, лидийка Аматтея. Она очень талантливая поэтесса. И её песни становятся всё более популярными.
Визирь встал со своего места и поднял кубок:
– Предлагаю выпить за здоровье брата нашего государя, за величайшего правителя Вселенной, за Великого царя Ашшурбанапала! Долгие-долгие ему лета! И пусть боги неустанно заботятся о нём!
Все единодушно поддержали тост визиря.
Пир продолжался до полуночи, а на следующий день Красавчик засобирался продолжить свой путь на север, в Ниневию. Там его ждали важные дела.
* * *
Шамаш и его тесть вышли проводить халдейского князя. Они обнялись и расцеловались уже как старые, закадычные друзья.
Шамаш велел снабдить караван знатного гостя продуктами и лично довёл Набуэля до его колесницы.
Когда караван Красавчика покинул царский двор, визирь вслед ему заметил:
– О-о-ох уж этот князь! Сразу видно, что он неплохой малый! И хотя он умеет как никто другой нравиться, но этот юноша всё-таки сам себе на уме. Впрочем, он всё равно окажется с нами в одной лодке…
– Ты в этом уверен? – покосился Шамаш на тестя.
– А у нас другого выхода нет, зятёк… И потом, у меня есть предчувствие… Я так скажу: в том, что Красавчик переметнётся на нашу сторону, я не сомневаюсь. Только надо набраться терпения. Однако по-о-ока… Пока что будем с ним осторожны.
Шамаш не стал спорить со своим тестем.
Правитель Вавилонии всецело полагался на чутьё своего первого министра.
Глава пятая
Под высокими сводами храма голос звучал как-то по-особенному. Может эту особенность ему придавало местное эхо?
– О, великая Пинекир, мать богов, прими от меня, матери Теумана, госпожи Шильках, дары, и помоги моему старшему сыну, только что занявшему трон, упрочить своё положение на нём! А ещё прошу тебя, посодействуй ему сокрушить всех явных и скрытых врагов! Я приношу тебе в жертву пять годовалых бычков, два таланта золота и восемь талантов серебра! Пусть Теуман станет для Элама самым лучшим царём! И будь благосклонна ко мне и ко всей моей семье!
Сделав строгое лицо и сложив ладони вместе, как предписывал обряд, Шильках низко поклонилась золотой скульптуре богини и попятилась назад. За её спиной толпились Главный жрец и его помощники.
Когда-то Пинекир была ведущей в эламском пантеоне богов, но сейчас она опустилась на третье место, а первых два обойдя её заняли мужские божества – Хумбан и Иншишунак.
Все обряды, которые исполнялись в честь Пинекир, не менялись уже тысячелетия. Совершали их только мужчины. И причём при исполнении их им предписывалось быть обнажёнными. Исключение делалось для Главного жреца, да и то если только он был старше пятидесяти пяти лет, но и тогда он был обязан прикрываться лишь набедренной повязкой.
Жрецы и прислужники перед обрядом тщательно брили головы и совершали очистительное омовение, а потом наносили на лица краску. Различного цвета полосы украшали их лбы. Также они подводили глаза и рисовали у себя на груди зигзагообразные узоры. Каждый из них нёс особую смысловую нагрузку. Некоторые из жрецов утверждали, что это были символы очень древнего происхождения, которые эламиты использовали ещё до изобретения своей письменности. Но сейчас никто уже по большому счёту не мог эти знаки расшифровать. И даже сами жрецы не могли это сделать.
Весь обряд задабривания матери богов проводился в храме, находившемся неподалёку от Суз, в Дур-Унташе. Храм этот представлял из себя целый комплекс различных сооружений, главным из которых являлся четырёхступенчатый зиккурат высотою
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
