жизни бы не подумал о его настоящем происхождении. Деформированные пальцы совсем не пугали. В болотах лучи солнца слабо проникают, потому генетика решила все по-своему.
Погода также не менялась. Было ясно и тепло. Я даже и думать забыл о своем внезапно всплывшем таланте.
Но перейдем к сегодняшнему.
Когда я ощутил тепло чьей-то ладони у моего рта, в моих глазах время будто замедлилось. Как в боевиках, которые я смотрел на прожекторе, ночуя в кабинете ОБЖ.
Скрестили предплечья, ноги подбили. Я был полностью обездвижен.
Они же действовали стремительно, не издавая лишнего шума. Я не успевал реагировать на происходящее. Рука так сжала мою челюсть, что я не мог не почувствовать неприятную и тугую боль. Я зажмурил глаза и стиснул зубы. После я сообразил, что мне не стоит терпеть все это. Инстинкт самосохранения описывал мне возможные картины, но были ли они эффективны?
Недолго думая, я решил «поставить на карту все».
Кое-как я разомкнул челюсти и пытался кусаться, но тщетно. Со стороны это походило на убогие попытки ущипнуть губами чью-то кожу.
Я даже зарычал от безысходности.
Облака скрыли свет солнца, и прямо на глазах все округу покрыло тенью.
Я почувствовал что-то, будто виденное ранее. Не думаю, что я оказывался в таком же положении, но… я помню само чувство неотвратимости происходящего. Я знал, что ничего не могу сделать и это ужасало, но точно не впервые.
Подумать только, у меня в кармане был предмет, способный защитить меня, но мои руки не способны дотянуться до него. Я даже не мог разобрать, как выглядит мой соперник, только общие очертания.
И как только силы собирались покинуть меня, что-то просвистело мимо меня. То была стрела. Сашина. Я видел такие только в ее колчане. К этому времени меч совсем рассыпался на части. Так она бросила ближний бой и занялась всерьез стрельбой. Я догадывался, что тот взгляд на тренировку изменил ее отношение к бою.
— А теперь медленно освободи руки!
Кажется, она стояла позади, чтобы держать обидчика на прицеле.
Я почувствовал, как и мои и его руки постепенно разжимались. Как бесконечно долго длился этот жест.
— А теперь — руки вверх!
Он поворачивался к ней, выполняя требование, а я тут же отпрянул в сторону. Да, этот парень был и выше и крупнее. У меня изначально не было никаких шансов.
— Саш, здесь есть еще…
— Знаю. — Она ответила кратко, не прекращая следить за самым ближним из этой злополучной компании.
Вдруг что-то зашуршало в зарослях кустарника неподалеку от нас, и он с невероятной скоростью запустил метательный снаряд.
— Ах!
Я видел кровь, хлестнувшую из ее плеча. Царапина не была глубокой, сердце даже не треснуло, но этого было достаточно, чтобы окрасить ее зеленую тунику в темные тона.
Она стреляла вслепую, пока тот изворачивался, покуда были силы.
Протяжный свист! Расщепление сухой древесной коры! Шуршание свежих листьев и травы! Одни звуки сменялись другими. Бег и стрельба. Крики и вздохи. Играла быстрая, но ритмичная музыка. Сердце невольно побаливало, на лбу появилась испарина, а в голове ничего кроме пустоты. Я тяжело дышал и пытался понять, что происходит. Одни события слишком быстро сменяли другие. Вроде бы знал, но верить в это не хотелось. Я на настоящей битве! Это совсем не то же самое, что хлестать деревянную палку с тряпичной оболочкой. Здесь боль не моральная, а физическая.
Дрожащими руками, непослушными пальцами, я все-таки нащупал дарованный мне кинжал. Это выглядело глупо, но ничего другого я сделать не мог. Я не должен стоять как вкопанный и следить за всей котовасией.
Соперник был габаритен и тем неуклюж. Если я правильно понял его тактику, у меня есть шанс… Я погнался за ним, замахнувшись металлической штуковиной, а Саша, вторила мне позади: — Нет! Не делай этого не…
А ведь я почти догнал его, но лишь хаотично рассекал воздух. Я будто боялся подбегать к нему и тем более задеть. Я боялся его. Я боялся получить в ответ.
Наконец я смог ухватиться за его кафтан и даже повалил на землю, пусть и сам упал следом. Теперь я фиксировал ногами его руки. Ему было неприятно и больно. По скрюченной физиономии видно, пусть и прятал ее от меня.
Тот что-то хотел сказать мне, но не мог. Зелье действовало. Даже мычание было беззвучно. Будто громкость голоса стояла на нуле и рот широко не раскрыть.
Я старался дышать глубоко и ровно, но тем самым дрожь по телу становилась еще заметнее. Я даже умудрился поцарапать себе палец, когда занес кинжал над головой. Я не мог выглядеть перед своим поверженным врагом слабым, не хотел позволять ему считать, что у него есть шанс. Потому терпел боль.
Пошел дождь.
Он впервые испугался, когда капли задели его лицо. Он смотрел то на меня, то на небо. Черт, он что-то знал… Он будто понимал причину и следствие. Я был зачинщиком непогоды, ему кто-то сказал так, и теперь он убедился в этом лично.
Сам не знаю, как пришел к этой разгадке. Будто что-то внутреннее подсказывало мне на фоне услышанного мною сумбура. Нет, это не чтение мыслей. Я помню про «миелофон», но это не значит, что я не могу чувствовать чей-то эмоциональный фон.
— Держи его! Не устраняй! — Крикнула Саша, догнав нас. А я даже не думал о подобном. Позади бежали Мара, Игорь и Инга. Точнее было бы сказать — последняя нехотя плелась, крепко обняв арбалет, словно грудного ребенка.
Я сам не понял, как моя рука дрогнула. Я, к своему стыду, обронил оружие… Только сейчас понял, что мне ничего не стоило отнять у него хотя бы одно сердце. Что же держало меня? Не знаю, но что-то до боли знакомое.
Вот теперь в моей голове всплывала похожая ситуация, но в руках был не металл, а что-то чуть более мягкое. То, что потом разбилось у меня в щепки, и потом ощутил в руках горстку пепла.
Я помню, что мог контролировать свои силы, и я мог защититься, но…
— Хорошая работа! — Подбодрил меня Игорь, пока пленник кряхнел подо мной и старался выбраться. — Ты справился с заданием.
Я смутился, но без радости. Какой там… Меня спасла моя неуклюжесть. Это не более чем везение. Да и то, все можно было сделать аккуратнее и хитрее, без лишних действий. Я больше тормозил процесс, нежели пытался что-то сделать.
— Можешь слезть с него. Никуда он не убежит. — Поддержала Саша.
Я встал, Игорь тут же обездвижил налетчика, сделав рукой
