языком был русский.
Но украинцы знали, что есть русский русский, а есть украинский русский. Украинский русский — некоторые слова украинские, а акцент такой густой, что хоть ножом режь. Существует одесский русский, существует и закарпатский русский.
А вот этот человек говорил именно на русском, без акцента и правильно. Так даже местные заробитчане, не один год проведшие на вышках в Сибири не говорили.
Благо генерал Брагар обучался в школе милиции в Омске и знал, как говорят по-русски русские из разных регионов страны. Этот, похоже, даже не москвич. Питерский он.
А это значит, они сунули голову в петлю. Сами.
— Должность, воинское звание, хлопец. Говори
Генерал начал незаметно сбавлять тон. Если резко прервать разговор — они сразу поймут, что их просекли. Тогда убьют прямо здесь. Выскочить… любой ценой выскочить, потом уже вернуться сюда с кем угодно… с Альфой, с американскими инструкторами с полигона на Львовщине… главное — живыми отсюда выскочить…
— Я вам не подчиняюсь.
— А кому ты подчиняешься?
Генерал еще сбавил тон
— Управление СБУ по Закарпатью…
Так и есть…
— Ланюку что ли?
— Ему самому.
Генерал мог назвать неправильную фамилию — но не посмел. Все-таки в Омской школе милиции оперативной тактике учили как надо. Если этот черт знает фамилию начальника областного СБУ, а он произнесет другую, сразу будет понятно — проверка.
Нет, до добра не доведет…
— А здесь что делаете?
— Проводим учебно-тренировочные сборы резерва.
— Вы — Альфа что ли?
— Не совсем.
Еще ниже тоном
— К нам сигналы поступают, люди выстрелы слышат. Мы обязаны реагировать. У Михаила Борисовича недалеко лесопилка, у него работники сигнализировали, люди вооруженные в лесу. Мы обязаны проверять…
…
— Нехорошо делаете, смежники. Ланюку я сам позвоню, но давайте, чтобы без жалоб от местных. А то сигналы есть, по огородам кто-то шарит по ночам. Скотина пропадает…
…
— В общем, без обид, хлопцы, но если будут еще жалобы, я дам делу ход, ясно?
…
— Ну, всё. Слава Украине!
— Героям Слава — вразнобой ответили несколько голосов
Так и есть. Эти — украинцы, кто ответил. Остальные — пришлые, оборотни.
Краем уха, генерал слышал команду, отданную на каком-то языке. Это был не русский, не польский, не венгерский…
— Пошли, Михаил Борисович…
Генерал стиснул руку опешившего от такого Хозяина, чуть ли не сдернул с места. На грани слышимости шепнул
— Зараз доповидаю.
Машины все ближе… Крузеры… Мерседесы… люди с автоматами…
— Давай, в мою… — громко сказал генерал.
— Ты чего? — негромко спросил Колье
— Сейчас объясню…
Вот и спасительный салон внедорожника
— Залезай…
Генерал толкнул Хозяина, забрался сам
— Оборотни это.
— Чего?
— Тот, с которым я говорил, русский, зуб даю. Уходить надо.
— Русский? Откуда?
— Пока разбираться будем, нас на холодец пустят. Давай, скажи своим… не дергаться, в хвост моей машины. Потом вернемся…
…
— Саша, трогай потихоньку… не спеши.
Генерал перегнулся назад, достал из сумки автомат. Без оружия он не ездил
— Не спеши…
И тут краем глаза он заметил… это была как точка… никакого огня не было, просто что-то летело к ним, оставляя за собой след белесого дыма…
Граната…
Последнее что подумал генерал Брагар — плохо… все плохо…
16 мая 202… года. Афины, Греция. Следственная тюрьма МВД
С утра — проснулся с больной головой — хорошо вчера погуляли. А ведь сегодня допрос…
Постоял под душем, выпил одну за другой две чашки кофе — замутило. Не помогло. Пошел вниз, просить сырые яйца. В ресторане подсказали, что в качестве средства от похмелья можно съесть кусок сливочного масла без хлеба. Съел.
Немного придя в себя, пошел одеваться. Сегодня важный день.
Местным аналогом Бутырки — была тюрьма Коридаллос. Особенного в ней ничего не было — тюрьма как тюрьма. Белая, как и все в этом городе. Тюрьма, как и у нас, была переполнена, сидели в ней… да кто только в ней не сидел. Грузины, албанцы, итальянцы, русские, македонцы… всякой твари по паре. Набор обвинений в основном один и тот же — контрабанда, вымогалово, наркоторговля. По последней статье сидит чуть ли не четверть всех подследственных. Полно моряков, которые решили подзаработать, да не вышло…
В тюрьму тронулись от здания МВД, на двух машинах. Мигалки включены, но сирены выключены, так и катили. По пути — Димитрис, который тоже страдал от похмелья — посвящал меня в последние новости…
— Американцы утром прислали факс. Требуют выдачи.
— И какое основание, позволь спросить?
Димитрис понизил голос
— Продажа Рома-Банка. Я так понимаю, и тебя она интересует
Ну да. Интересует. Еще как интересует. Интересно, а как американцы то в этом замешаны.
Но они знают. И это плохо.
История продажи Рома-банка — это афера, по меньшей мере, года. Может, и десятилетия. В мировом масштабе.
Итак, Румыния, наши дни. В этом славном государстве, которое было членом ЕС — жил да был банк под названием Рома-банк. Ничего особенного он из себя не представлял, но в первую десятку банков страны входил. И в отличие от других — пока никаким транснациональным банковским группам не принадлежал. Собственный капитал у него был примерно восемь — десять миллиардов, что по нормативам ЕС и состоянию рынка давало ему рыночную цену от двадцати до тридцати миллиардов. Отделения во всех крупных городах Румынии и Молдовы, стандартный набор банковских продуктов. Его слабым местом было как раз то что он никому не принадлежал, а значит и фондировался на европейском межбанке по более высоким ставкам, чем монстры подобные Креди Агриколь или Дойче-банк. Понятно, кто даст по низким ставкам фондирование независимому банку из Румынии? А значит, и конкуренцию он проигрывал, и его продажа была только вопросом времени.
Владельцы выставили на аукцион шестьдесят процентов плюс одну акцию банка. Что само по себе интересно — на кого они рассчитывали. В России блокпакет — пятьдесят плюс одна акция, а вот на Украине — шестьдесят плюс одна. Особо ничего от аукциона не ждали, рынок сейчас не тот — не нулевые, когда в той же Украине банк можно было продать за четыре — пять капиталов — сейчас и за один то не продашь. И то, что произошло далее — стало полной неожиданностью.
На аукцион заявились сразу восемь участников. Цена блокпакета — в ходе ожесточенных торгов между русским и казахским участниками — взлетела до пятидесяти восьми миллиардов долларов. Победили понятное дело русские. Потому что русские не сдаются.
Спохватились не сразу — формально никаких нарушений не было, аукцион был законным, цену все давали, находясь в здравом уме и
