да, и нет. В своем потенциале. Мертвая вода трансформируется в Живую (Святую) запуском механизма, заложенного Духом, что откликается на молитву истую и на Веру искреннюю.
Покинув последнее место с пресной водой (то был еле приметный ручеек, пробивавшийся из-под камня и тонкой голубой змейкой терявшийся в высокой луговой траве), Дух воспарил в небеса, задаваясь вопросом: велик водный мир и удобен для жизни, но более свобод деяниям и передвижениям дает твердь, и не менее вероятен План Абсолюта поместить Богоподобных на нее. После чего Дух спустился на землю, не касаясь ее ни стопами, ни крылами. В отличие от однородной толщи воды земные рельефы были неподвижны, закостеневши, но многообразны и причудливы. Дух осознал это, когда, разобравшись с огромными солеными резервуарами, выискивал реки и озера, да не те, что бегут по равнинам, не скрываясь, или грохочут на крутых склонах, задолго предупреждая о своем безудержном существовании, но те, что маскируют свои воды в лесных чащобах или вовсе прячутся под землей, выпрыгивая наружу игривым водопадом, и снова ныряют в расщелины, чтобы затем исчезнуть в недрах сферы. Да, земная поверхность предоставит будущим обитателям множество вариантов существования и развития – быть ей Вторым Элементом. Дух трижды обогнул планету, выбирая место для кодирования. Райские красоты, воплотившиеся в плотном мире Волею и Словом Абсолюта, поражали и восхищали, но всякий раз, пересекая неприметную каменистую местность с редкими деревьями и кустарниками, Дух порывался спуститься в определенном месте, и на третьем круге он сделал это.
На вершине небольшой горы стопы его, как и крылья, коснулись камней, и Дух сошел вниз.
– Этой земле быть Святой и называться таковой, ибо прославит ее не Богоподобный, но Сын Его, всю же сферу одухотворят Богоподобные сами, коли будет на то воля их, – произнес Дух и воспарил над землей, над миром.
След этот, не видимый здесь, в тонком плане засиял ярчайшей Стеллой, имя которой Вознесение.
Вдоволь налюбовавшись содеянным, Дух спустился вновь с небес на землю, а поскольку день третий от Замысла Абсолюта уже минул, то орошенные водами, чистыми и одухотворенными, равнины и долы, а кое-где и горные склоны, украшены богато были деревами да травами, и стояло дерев тех великое множество, и каждое плодоносило и осеменяло почвы и разрасталось буйно.
– Вот зеленый океан, полноводный, густолистный, кормящий и себя, и землю, и Богоподобных (коли здесь появятся), так быть ему Третьим Элементом, – твердо решил Дух, касаясь крылами своими изумрудных макушек. – Древо и накормит, и защитит, и украсит, и сбережет – таково будет его эволюционное предназначение.
С помыслами этими Дух носился над зарождающимся Царством Растений, вкладывая Код свой в каждое семя, что, придет время, упадет в землю и, раскрыв скорлупы и сбросив шелуху, явит миру себя заново, но уже в духе с возложенной Абсолютом задачей – восстановлением воздушной оболочки сферы.
И в третий раз воспарив от забот земных в просторы небесные, не нашел аспект Абсолюта элемента столь объемного и всераспространенного, как выбранные им уже, и озадачился сим фактом, но всколыхнулись хляби небесные, грянул гром, и молния, быстрая и точная, коснулась стрелою огненной дуба, горделиво возвышающегося меж собратьев своих. И вспыхнул дуб, сменив зеленую крону на пылающую корону.
– Вот же подвижность невиданная и объемность возрастающая, – воскликнул Дух, – искра малая, зацепившись за среду подходящую, сметет, сожрет, поглотит эту среду, сколько бы ее ни было. Как не Огню быть Четвертым Элементом? Он, как и древо, защитит и накормит, но если древо трансформируется в форму свою, то огонь трансформирует форму чужую. Его вклад в эволюцию будет не меньше.
Дух был возбужден (не в смысле ускоренного хлопанья крыльями, но в учащении собственных вибраций), огонь даже в проявленном плане был близок ему по сути. Одухотворение этой субстанции было очень важно, хотя и тонко. Сила огня разрушительна не менее его созидательной составляющей. Богоподобные (если только не будут помещены в лоно океана) столкнутся с ней на своем пути неоднократно.
Если святость древа постояльцы сферы будут ощущать физически, стараясь окружать себя предметами из древесины и строить деревянные жилища, то святость огня нужно ограничить в доступе, дабы не пустить жаркие пальцы его во вред.
Решено, один раз за период обращения сферы вокруг звезды Богоподобные молитвами громкими получат Святой огонь, и да не опалит он рук их. А коли возжелают Богоподобные иметь у себя Огонь, когда надобно, станут Богочеловеками. Закончив мысль, Дух ринулся к пламенеющему дубу и, перекодировав пламя, снял крылом пылающую шапку с дерева. Белки на соседних кронах от удивления вытаращили глаза: ярко вспыхнув на секунду, самый большой дуб в лесу вдруг погас, и от него остался обугленный дымящийся ствол, торчащий посреди зеленого моря одиноким уродливым костылем.
Дух же, отлетев подальше от запаха гари и беличьей суеты, вновь озадачился выбором последнего Пятого Элемента. Здесь речь не шла о чем-то глобальном, монументальном, но, вместе с тем, эта субстанция должна быть распространена по всей сфере, быть доступной и активной (в смысле формирования эволюции будущих поселенцев). Просканировав водные и воздушные пространства, Дух обратил свой взор к тверди, но уже не к поверхности ее, а к глубинам. Кроты, земляные черви, уже успевшие перегнить останки растений, а также алмазы и рубины (материалы нужные, но уж больно редкие) Дух не интересовали, а вот металлы. Различных свойств и качеств в достаточном количестве: да коснись их своим жгучим языком огонь, а затем остуди хладными струями вода – этот элемент годился для одухотворения. «Быть ему Пятым!» – Дух не сомневался в правильности выбора. Богоподобные, оценив древо и приручив огонь, разберутся и с металлом, сомнений нет. Святость же он обретет, когда научится зашивать раны, а не вскрывать их, а, пройдя этот путь первым из Элементов, отомрет за ненадобностью, не оттого, что иссякнут запасы его, а потому что заменит этот элемент Дух, как и все остальные, по очереди, ибо Элемент, заполненный Духом до краев, перестает быть элементом, но становится Духом, Духом Святым.
Голос
Не сон ли это, ясно слышу: «Встань».
И чувствую всем сердцем сквозь одежду
Касается меня, невежду,
Христа пылающая длань.
Я умер. Это случилось просто, я бы даже сказал, обыденно. Не защищая дом свой и семью с оружием в руках от врага, не спасая из бушующего пламени несчастного котенка, не ныряя в ледяной поток за тонущим ребенком, не рухнув на сцене, освещенный софитами и всеобщим обожанием, не в собственной постели с печальным священником в изголовье и
