любовь. Он сомневался в своих силах, в способности полюбить кого-то когда-то снова, да и не пытался это сделать. Он просто жил сегодняшним днём, ничего не планируя, не загадывая, был крайне осторожен, боялся довериться, боялся новой боли, у него было внутри всё то же, что и у Наташи. Они оба боялись боли, нестерпимой адской боли, которая убивает тебя изнутри и от которой ещё не придумали волшебную таблетку, чтобы облегчить боль или вылечить вовсе. Наташа обнимала Андрея, по её щекам текли слёзы, которые она не в силах была остановить. Андрей аккуратно вытер слёзы.
– Наташ, всё в порядке, не волнуйся, я всё понимаю. Он ещё сильнее прижал её к себе и хотел показать ей, что ей не нужно бояться и переживать о чём-то.
– Андрей, прости. Я не понимаю, я правда очень стараюсь, но мне сложно.
– Не волнуйся, я и не надеялся, что будет сразу легко. Главное не опускать руки. Давай, может быть, поедим что-то. Андрей улыбнулся, нежно вытер слёзы с её щеки и поцеловал. Он взял её за руку, и они пошли на кухню.
– Будем готовить вместе?
– Давай, наверное, я приготовлю сам, и заодно постараюсь тебя удивить.
– Спасибо, Андрюш.
Андрей занялся приготовлением ужина, а Наташа отправилась в свою комнату разбирать чемодан, раскладывать вещи. Одним словом, она занимала пространство квартиры – это было неизбежно. Она одела свой любимый домашний костюм пудрового цвета, свободные штаны нежно обтягивали её изящную попу, свитер небрежно оголял её плечо.
– Безумно вкусный запах. Наташа тихо подошла к Андрею сзади и положила голову ему на плечо.
– Спасибо. Я очень стараюсь, чтобы тебе понравилось.
– Андрей, давай не будем специально стараться сделать что-то правильно. Не будем притворяться, будем честными и самими собой. Ведь у нас нет цели, друг другу понравится, мы просто договорились, что попытаемся создать отношения не по банальному алгоритму, а каким-то новым неизведанным путём. И если уж мы дошли до того, чтобы съехаться, предлагаю уважать время друг друга и давать другу другу время побыть наедине с собой.
– Наташ, конечно без всяких вопросов. Пусть всё идёт, как идёт, единственное давай хотя бы предупреждать друг друга о том, что мы не придём домой или где-то задерживаемся. Ну попытаемся беречь нервы. Как бы там ни было, я всё равно уже начал волноваться о тебе и переживать и когда ты вошла в мой дом, я понял, что что-то изменилось, перестало быть прежним. Даже твой костюм сейчас – он бесподобный, мне очень нравится.
– Спасибо. Наташа слегка смутилась. Её щёки покрылись нежным румянцем и она опустила глаза. Никогда ещё не было ей так непривычно и волнительно в новой обстановке. Ей, которая привыкла всегда побеждать, делать то, что она хочет, быть, где она хочет и ни на кого и ни на что не оглядываться.
– Наташ, ты о чём задумалась?
– Да, ни о чём, просто как-то всё очень непривычно, по-новому. Никогда такого не было и ни с кем.
– Знаешь, у меня тоже никогда такого не было. Было всякое, но не такое.
– Всё готово, давай поедим.
Наташа помогла Андрею накрыть стол, они ужинали и разговаривали обо всё, рассказывали друг другу о себе, о своей работе.
Им было легко, но они даже представить не могли, что их ждёт впереди. Со дня, когда они начали жить вместе, готовили ужин, рассказывали друг другу как прошёл день, продолжали жить в разных комнатах, бережно оберегая пространство друг друга и, не входя без приглашения на чужую территорию, они познавали эту жизнь по-новому. Примерно так же, как учиться вдвоём ездить на велосипеде, ездить так, чтобы не упасть и не сделать больно друг другу. Бывали минуты, когда им было невыносимо трудно и казалось, что уже нет сил, больше продолжать всё это. Когда-то переживали каждый по-своему и в одиночестве, когда-то переживали вместе, не говоря ни слова друг другу. Они уже достаточно взрослые, но им очень трудно и может быть даже не под силу вот так взять и быть вместе, не любя друг друга. Наверное, это был очень сложный день, когда Наташа поняла, что не может, ей очень трудно и больно. Она после работы на своём любимом гелиентвагене заехала в бар и решила, чтобы ни было сегодня, она будет пить, очень много пить, чтобы, возможно, перестать испытывать эту боль. Она пила, знакомый бармен, решил не останавливать её, и ничего не спрашивать, он просто наливал ей текилу, потому что знал её очень давно и знал, что если она этого хочет – ей нужно это дать. Рюмка за рюмкой, она молчала и понимала, что уже плохо контролирует себя и ничего не может и не хочет. Она просто уснула за столом. Бармен взял её телефон и позвонил на первый номер, который был в последних звонках. Это был Андрей, который пытался дозвониться ей уже огромное количество раз. Андрей приехал очень быстро. Молниеносно. Он на руках отнёс Наташу в машину, заплатил за всё и уехал домой. Впервые за все месяцы он отнёс Наташу на руках в свою комнату, в свою постель. Он раздел её, и вот только сейчас увидел её спину. Ему стало страшно, по-настоящему страшно. Наташа не просыпалась, а ему стало безумно жаль её, он так много хотел спросить у неё, но она спала, и он не мог да и не хотел её будить. Он просто укрыл её и ушёл работать в кабинет. Как бы он не пытался сосредоточиться на работе, ему не удавалось. И тут он вдруг услышал голос. Наташа разговаривала во сне. Сквозь сон она умоляла простить её, чтобы её простили и дали ещё один шанс, потому что ей очень больно. Андрей немедленно примчался в комнату и постарался её разбудить, когда она открыла глаза, у неё потекли слёзы.
– Господи, Наташа. Что случилось? Он обнял её и в этот момент мечтал лишь о том, чтобы у него получилось понять её боль и её чувства.
– Просто плохой сон, Андрей. Она огляделась и поняла, что она не в своей комнате.
– Андрей, как я здесь оказалась и почему в твоей комнате? Она придерживала руками одеяло, потому что на ней не было одежды.
– Я привёз тебя домой и уложил спать. Он не выпускал её из своих объятий, ни на секунду не хотел это делать.
– Спасибо. Наташа прижалась к его груди и чувствовала стук его сердца. Это был момент, когда они оба желали остановить время.
Андрей впервые поцеловал
