в кабинете.
— А куда мне ставить?
— На твое усмотрение, можешь на стул, подоконник я займу.
— А разобрать? Этим делам по несколько лет?
— От десяти до двадцати, архив переполнен, а новые места не выделяют. Уничтожаю потихоньку, это я про двадцатилетние, ты бы в кадры зашел, там делам от семидесяти пяти лет, а на уничтожение после семьдесят шестого уходят.
— Даже не хочу, здесь нужен ремонт….
— За свой счет любое удовольствие.
— А работодатель? Никак?
— Ты откуда свалился? Спросил бы Юрия Александровича, сколько он нервов начальнику измотал, чтобы его ординаторская стала такой современной. По моему его шеф до сих пор заикается при слове ремонт и Соболев, в одном предложении.
— А самой?
— А на какие? И ты учти, любой ремонт «за свои» плавно встанет на баланс тыловой службы, то есть, сделаешь ты, а забрать уже не получится.
— Ну это мы еще посмотрим…
Я оторвалась от компа и посмотрела на закрывающуюся дверь, наивный какой. Это вам не Яга, добрые тридцать лет дрессирующую всю чиновническую братию. Наш тыловик — тертый калач, не каждый начальник может что-то выбить у него. Так-то жаловаться глупо, Степаныч хомяк запасливый и умудряется даже бумагой снабжать в полном объеме, но сверх нормы — это нереально. Спустя час Влад вернулся просто пышущий праведным гневом, из ноздрей пар валил, или песок? Уши то и дело трансформировались в шакальи.
— И не смотри так на меня!
— Я вообще в твою сторону молчу!
— У тебя на лбу написано ехидство! Ведьма!
— Гав! — Ой, такая обиженная моська стала, аж совесть один глаз открыла, — Успокойся, хочешь ремонт — делай, никто слова не скажет!
— Это не тыловик, это гном— хомяк!
— Вполне возможно в его семье были такие.
— А ты то что такая спокойная? У тебя только что штукатурка не падает! А мебель? Она ж лично Ленина застала… Как ты в таких условиях работаешь?
Я лениво окинула взором кабинет. С одной стороны, согласна! Ремонт требуется, но так-то…. Кабинет покрашен в приятный голубенький цвет, ближе к белому. Шкафы — образчик современного офисного искусства, Ленина в глаза не видели, рассыпались бы. Столы, знавали лучшие времена, но пока держались. Стулья дермаНтиновые, облезлые — две штуки. Я же не жить здесь собираюсь, а работать. Компьютер естественно хочется поновее, но это не тот пентиум, что в ген. прокуратуре выдали. Работает прилично, плюс есть еще мой собственный, на форс мажорные обстоятельства. Не дождавшись от меня никакого ответа, Анубис набрал кому-то по телефону и растворился за дверью.
Мне дали поработать целых два часа спокойно, даже с одним свидетелем переговорить, а потом вернулся этот… бог… знает кто с ним?
Маленький, мне по плечо, мужичок. Характерный высокогорный нос, темные с сединой волосы художественно разбросаны по плечам. Хищно заточенные желтые зубы виднелись в прорабо-еврейской улыбке. Он по-хозяйски зашел, обвел глазами кабинет, поцокал языком и подошел к моему столу.
— Какие пожелания по ремонту?
— Какому ремонту?
В принципе догадываться кто это, даже понять зачем он здесь легко, но у меня не спрашивали — не спрашивали. Крайне не люблю, когда меня ставят перед фактом. Мужик удивленно на меня посмотрел, затем последовательно перевел взгляд на дверь, сложил руки на груди и стал перекатываться с пятки на носок. Виновник явился с сияющей улыбкой до ушей, во все тридцать два, или сколько там у шакала?
— Я договорился!
— И о чем, стесняюсь спросить?
— О ремонте!
— А нас потом переселят в другой кабинет. За твой счет, тыловик с удовольствием отремонтирует все здание!
Анубис задумался, потом шкодно улыбнулся:
— Я наложу специальный отвод глаз, если кто захочет прийти без приглашения — просто не найдет…
— А ты о конвойных, свидетелях, да просто о дежурке подумал?
— Обижаешь, коллега! Такие пройдут, а вот начальники, только после приглашения.
— Ну смотри сам, буду на тебя ссылаться…. Сколько это займет времени?
Мы синхронно посмотрели на мужика.
— Для ведьмы — дороже!
— Прокляну!
— Я же говорю, дороже!
— В общем, ты что хочешь?
— Кучу полок, чтобы это все разместить. Удобное кресло мне. Стулья — для посетителей максимально неудобные штуки три. Стол мой, с уголком, для опроса. Для допроса с крепежом. Кондей.
— Скромно…. А если золото добавить?
— Если здесь будет золото и пирамиды, я из вас обоих мумию сделаю и замурую в стену.
— Грозная какая! Ладно, сколько будет проходить ремонт?
— Дня три — четыре. Будет зависеть от доставки.
— Что скажешь?
— Что мне нужна командировка на это время. Пойду ловить.
— С тем мажором?
— Это он со мной. Ну попробую в архиве посмотреть дело, а там решу. Вроде мельком там Питер фигурировал.
— Удачи!
Аккуратно подхватив личные вещи, пошла пить чай с «девушками» из архива. Архивные девочки — барышни за шестьдесят, вечно на обеде. Но! Если заходит первой коробочка зефира или шоколадка — они спокойно помогают без всяких препирательств. Так что я в начале отправилась в магазинчик за продуктовой взяткой.
Запах застарелой бумажной пыли, чая с ромашкой, валокордина — это первое что ты ощущаешь, попадая в царство историй разбоя, убийств и висяков. «Висяки» особенно грустно пахнут — разбитыми надеждами оперов, следаков и начальства.
— Добрый день, дамы! Могу вас потревожить?
— Зайка, заходи! Мы чай поставили недавно.
— Девушки, а к вам не забегало чудовище мажористое? Откликается на Красновский Артем Игоревич?
— О, был такой, по справочке от мамы дело забрал.
— А копии нет? Ну или хоть выписки?
— Отчего ж нет. Почитать, или в туалет?
— Предпочтительней второй вариант, но думаю остановиться на первом. Если можно здесь почитаю, а то в кабинет подселили коллегу, так он сейчас свои вещи завозит. Даже у Степаныча ремонтников выпрашивал… — синхронная язвительная улыбка была мне ответом, — Вот и я про то же…. Но собирается делать своими силами.
— Тогда сиди спокойно, можешь к нам на время ремонта перебраться.
— Спасибо!
Плавный — лебединый проход к полкам, медленное шуршание бумаги и выписка из дела у меня в руках.
Выписка:
Отделом по расследованию особо важных дел следственного управления по Западному административному округу Главного следственного управления Следственного комитета РФ по городу Москве расследуется уголовное дело в отношении неизвестного мужчины, ему инкриминируется убийство двух лиц, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
По данным следствия, в феврале 1999 года возле ночного клуба, расположенного по улице Удальцова в городе Москве, в ходе ссоры обвиняемый произвел не менее 6 выстрелов из имевшегося при нем огнестрельного оружия в двух ранее незнакомых мужчин, в результате чего оба потерпевших скончались на месте, а обвиняемый скрылся
