Тео закурил.
— Думаю, у нас имеется пожилой доктор, которого держит за яйца горячая молоденькая подружка. А опостылевшая жена вцепилась обеими лапами в его кошелек.
— И не собирается отпускать.
— Будь уверен, эта бывшая отхватит ровно половину того, что у него есть. А может быть, и больше.
— Гораздо больше, — заметил Джек. — Если в адвокатах у нее сама Фиби Мартин, наш друг доктор, считай, разорен. Готов держать пари, миссис Марш получит восемьдесят процентов с каждого доллара.
— Ты хочешь сказать — с каждого, который найдет.
— Но не эти полтора миллиона, которые нужны Маршу, чтобы удержать новую подружку. Тем более что старой ведьме никак до них не добраться.
— Что правда, то правда, — кивнул Тео. — Так что пока не поздно, есть смысл переправить эти бабки, полтора лимона, прямиком в какой-нибудь шведский банк.
— Ты хотел сказать — в швейцарский банк.
— Я и сказал — швейцарский.
— Нет, ты сказал — шведский.
— Думаешь, для меня все едино, что банк, что какие-нибудь долбаные тефтели?
— Ладно, проехали. Ты сказал — швейцарский.
Тео выпустил длинную струю дыма.
— И все равно, ненавижу этих гребаных швейцарцев.
— Интересно, за что?
— Да хотя бы за сыр с дырками. Ишь чего удумали! Продавать нам воздух, насквозь провонявший сыром!
— Господи, да ты, похоже, ненавидишь всех подряд.
— Кроме тебя, Джеко, малыш. — Он усмехнулся и пребольно ущипнул Джека за щеку, даже красное пятно осталось. Тут к ним подкатил паренек в «мустанге», и Тео, опередив Джека, уселся на водительское место. — Всех, кроме тебя!
Джек, потирая щеку, уселся рядом. Улыбнулся и покачал головой.
— Господи, помоги!
8
Среди любимых домашних занятий на втором месте у них было приготовление еды. Сам Джек был поваром ужасным, его жена — гением. И он охотно и быстро учился у нее всем премудростям кулинарии. Сегодня он обещал приготовить какой-то совершенно необыкновенный десерт.
— Что это ты там затеял? — спросила Синди, глядя на разделочный столик. Он был заставлен мисками, пакетами — с молоком, мукой, сахаром.
— «Трес лечес», — ответил Джек.
— Ты не умеешь готовить «Трес лечес».
— А вот увидим.
Неделя выдалась тяжелая, и он радовался возможности побыть с женой на кухне, посмеяться, подурачиться и отвлечься от тревожных мыслей. О Джесси со дня окончания процесса они не говорили. Это было его решение, не ее. Полгода назад Синди видела в Джесси лишь несчастную жертву и даже настаивала на том, чтобы Джек взялся за ее дело. Что было очень благородно со стороны Синди с учетом того, какие отношения связывали некогда Джесси и Джека. Возможно, она не хотела показаться ревнивицей, а потому не стала удерживать мужа. Да и как не помочь старой подруге? А может быть, просто хотела, чтобы Джек понял: то, что он представляет интересы бывшей любовницы, никак не может повредить их браку.
— Что, хороший рецепт? — поинтересовалась она.
— Самый лучший.
— И где ты его узнал?
— От женщины, которая изобрела этот торт.
— Серьезно?
Он вспомнил о бабушке и улыбнулся.
— Быть может.
Синди вытерла руки и подошла к стереопроигрывателю. Возможно, сказался негативный опыт общения с Джесси, но Джек старался глаз с жены не спускать.
Играть по правилам. Стало быть, лишь к этому и сводится брак? Господь свидетель, оба они очень старались. Все эти бесчисленные хождения к консультантам по вопросам семьи и брака. Джек уже и счет им потерял. В конце концов выяснилось, что оба они хотят работать над своими взаимоотношениями. А когда дело дошло до самой работы, выяснилось совсем другое. Джек — человек с крайне тяжелым характером.
Да и Синди была далеко не подарок. Когда они устали бегать на консультации, Синди придумала себе задачу: освежить их взаимоотношения. Она постоянно что-то меняла в своей наружности и манерах, и Джек иногда просто диву давался. Действительно ли она пыталась сделать семейную жизнь интересной или по-прежнему продолжала бороться с демонами, чтоб обрести наконец счастье? Сегодня ее светлые волосы были зачесаны назад, прическа скреплялась широким обручем. Образ Куколки, так она это называла. Даже к подбору музыки Синди подходила очень серьезно. Вкусы у нее были эклектичные и отмечены неразборчивостью, но последнее время она демонстрировала мужу пристрастие к Пегги Ли и Перри Комо. Большинство этих романтических мелодий пришло из сороковых годов, но лирическая песня, которую она выбрала сейчас, — это, по мнению Джека, было уж слишком. «Сердце твое наполнено болью», на взгляд Джека, совсем не обязательно рифмовать с «кровью».
— Что ты делаешь, Джек?
Он глянул в миску. Пальцы погружены в густую приторную смесь муки, сахара и сгущенки.
— Черт! Я же яйца забыл!
— Голову ты свою где-то забыл, вот что. И вымазался этим своим «Трес лечес» по самые локти.
— Я все делаю по рецепту. А там сказано: пятьдесят раз сбить вручную.
— А электрическим миксером никак нельзя, Эйнштейн?
Он закатил глаза в притворном ужасе:
— О нет, только не это!
Она протянула ему большую деревянную ложку и тоже закатила глаза:
— Ох уж эти адвокаты. Всегда такие буквоеды.
— Да, — кивнул Джек. И ему вспомнились слова Джесси при расставании. — Всегда играйте по правилам.
— И что сие означает?
— Да ничего.
— Нет, не ничего!
— Да я просто пошутил.
— Но ты даже не улыбался! Ты имел в виду что-то конкретное.
— Да ничего я не имел в виду.
Она отвернулась, слегка покачала головой и тихо сказала:
— Думаешь, я тебя совсем не понимаю, да?
— Оставим это, Синди, хорошо? Нам есть чем заняться.
Она вернулась к разделочному столику. По глазам жены Джек видел — она сожалеет о размолвке. И тогда чисто машинально он провел выпачканной в тесте рукой по ее волосам, а потом демонстративно облизал сладкий палец. Синди взвизгнула. Он рассмеялся. Это помогло снять возникшее напряжение. Он схватил бумажное полотенце, она шагнула к нему, перехватила за руку, вымазанную «Трес лечес», и сказала:
— Не надо.
— Что?
— Мне кажется, у меня овуляция.
— Ну и?..
Изогнув бровь дугой, она выразительно покосилась в сторону спальни.
Джек улыбнулся.
