встречала Умка. Когда я гладила Умку и говорила её тёплые слова, она смотрела на меня виноватыми глазами и пи сала от счастья. Я начинала ругаться, она пряталась куда-нибудь под кресло. Я пыталась её вытащить и ткнуть носом в её лужу, но та растопыривала все четыре лапы и упиралась, как могла.
В общем, Михаил жил один практически, но его мать, а моя бабушка Даша, периодически жила то у него, то у нас. С женщинами он иногда встречался, и они у него ночевали, но всё так, не серьёзно.
Через год после Папиной смерти умерла Баба Даша- у неё был рассеянный склероз, и после перенесённого 3 года назад инфаркта, она не понимала, что делала, что говорила. Это случилось 11 ноября 1985 года. А через 5 лет 11 ноября 1990года от рака печени умер Миша. За 1 месяц из толстого смешного Карлсона, а он был на него похож, он превратился в былинку. Когда я пришла к нему в больницу, наверное, накануне смерти, я
еле его узнала- он был растаявшей свечой, и как я не крепилась, я рыдала возле него и говорила только: «Как та похудел, Миша!»
Так вот, после смерти Бабы Даши, Михаил привёл к себе домой жить бабёнку- Галину. Внешне она нам никому не понравилась. Но мы решили, что если Мишке нравится и она не против, то ради Бога-пусть живут.
Надо сказать, что у этой Галины в соседнем доме была 2-х комнатная квартира, где она жила вдвоём с матерью. В квартире было «шаром покати», что называется, зато обитало 12 кошек, подобранных сердобольной Галиной с помоек. Кошки ссали куда хотели, орали безостановочно и, постоянно хотели жрать. Бедная мамаша на стены готова была лезть от них, и умоляла Мишку куда-нибудь их сплавить. И он, сунув в портфель по кошке, увозил их до места своей работы и оставлял на улице. Он перетаскал огромное количество кошек, но в квартире они не убывали, т.к. Мадам «Ку-ку» притаскивала их снова, только уже других. Мама и её сестра т.Валя постоянно покупали брату продукты, а молодая жена варила яйца по 20 штук, прятала их в подоле (Мишка наблюдал), и уносила кошкам. Она была с такими странностями, не знаю, как это было бы по-латыни, а по-русски это называется «дурканутая». Мишка приходил к нам, сидит злой и пыхтит. Я говорю: «Ну, рассказывай, что ещё она отчебучила?»
–Ты знаешь, вчера до инфаркта меня чуть не довела! Я пил валерьянку весь день, глядя на неё! Попросил с утра вымыть пол. Набрала ведро воды, один раз тряпкой махнула- пошла воду менять. Была в туалете минут 30- тряпку полоскала. Набрала новой воды, ещё раз махнула, села, посидела, снова пошла воду менять.
В это время Мишка ясно её подгонял и костерил. Она мыла пол в однокомнатной квартире до пол-второго ночи!!! Один метр вымоет, сядет, уставится в одну точку и молчит несколько часов, затем идёт воду менять и тряпку стирать. Я это веду к тому, чтобы показать, что за хозяйка была наша сноха.
Мишка зарабатывал в своём депо прилично, получал пенсию по- инвалидности, подрабатывал художником в детских садах, магазинах. Сколько получала Галинка, не знал, она денег не высовывала. Он купил в дом новый цветной телевизор, новый диван, ковёр, посуду, что-то ещё и постоянно заказывал мне для своей жены вещи- я же в магазине работаю.
Когда Миша умер, естественно мы хоронили его на свои деньги. В ночь после похорон бедная вдова оказывается заказала машину, кого-то наняла и вывезла в соседний дом, где и была прописана, все вещи, какие смогла. Мама забрала у неё ключи и сказала, что пока она больше ничего не возьмёт из этой квартиры, что кроме неё есть ещё такие наследники, как две родные сестры и две племянницы. Надо сказать, что ярая любительница животных оставила нам собак- Снежку и Умку.
Галина-куриные мозги долго не могла понять, почему квартира отходит государству, ведь хоть они и не были расписаны и она не была прописана у Миши, они прожили с ним 5 лет и вроде она как жена. Мы могли прописаться в квартиру до его смерти, но у нас даже язык не повернулся сказать, спросить об этом у Мишки, убить тем самым его надежду на выздоровление. О приватизации в те годы никто ещё и не
помышлял. Паспортистка в ЖЭУ сказала Маме, что она могла бы это сделать, даже без ведома брата, но мы не стали ничего предпринимать.
И вот вдовица-чумичка пошла в суд и написала заявление на сестёр мужа, что её обокрали: стенку, ковёр, телевизор, шапку, что-то ещё- всё то, что она не успела вывезти, потому что на следующее утро, после похорон, за крупно – габаритными вещами пришла следующая нанятая ею машина, но которой не суждено было больше ничего вывезти. И вся эта волокита судебная длилась целый год. Мама думала поддерживать Галину, после смерти мужа, жалели её, но после таких событий, мы были просто в шоке. Мама лежала пластом, серая с высочайшим давлением. Мы вызывали ей постоянно скорую помощь. Но у мамы есть очень хорошая черта- она умеет мобилизоваться, взять себя в руки. Последнее время ей пришлось очень тяжело: смерть любимого мужа, с которым прожила 22 года, через день после Папиных похорон – операция у меня на удаление аппендицита, через полгода смерть свекрови, ещё через полгода- смерть матери, смерти 2-х племянников, смерть брата, следствие по моему делу о припрятанных трёх утюгах, следствие по якобы несправедливому разделу имущества умершего брата- сколько ещё может Бог посылать испытаний? Но он ещё пошлёт, ещё ни одно горе, как оказалось, ждёт нас впереди.
Итог последнего заседания суда был следующим: Галине- шапку из хонорика, Маме – стенку и 2-х собак, т.Вале- всё остальное.
Так в нашей жизни появились Снежанка и Умка. Умка, прожив у нас, года 3, умерла от чумки. Где она её подхватила- неведомо. Мы лечили её месяц, хотя говорят, что больше недели они не живут. Мы кололи ей дорогостоящие лекарства, но не спасли. Она так страдала: ночи выла и прыгала на стены, ничего не понимала. Мама закрывалась с ней в одной комнате, чтобы мы с Инной могли выспаться перед работой. Но конечно мы всё слышали и тоже не спали. Не спали месяц и наши соседи, не сделав ни разу нам, правда, замечания. Наверное, нам следовало её сразу усыпить, чтобы она не мучилась, но мы так
