Книга Бунтарка - С. Массери

и мне жаль, что я не могу этого изменить. В течение целого месяца после начала войны Адских гончих и Титанов мы с Никс скрывались, но однажды ночью Титаны нашли меня и взяли в плен. Несмотря на то что Кронос навещает меня не так уж и часто, охранники, приставленные ко мне, регулярно избивают меня за непослушание, а, кроме этих самодовольных ублюдков, я не видел никого другого уже несколько дней… или недель, или месяцев.

Иногда мне задавали разные вопросы: о планировке Олимпа, о бизнесе ребят, который Джейс, Вульф и Аполлон вели за пределами своего драгоценного бойцовского клуба, и, конечно же, о том, где они хранили деньги. Особенно их интересовало то, чем вне Олимпа занимался Джейс и каких людей он считал для себя важными.

С моих губ не слетело ни одного секрета, и я дорого заплатил за это.

В моей камере, за исключением флуоресцентной лампы, нет другого источника света. Лампа каждый день мерцает у меня над головой, издавая жужжание. Этот звук напоминает громкую, несносную и раздражающую муху, летящую навстречу моей смерти. Но этот свет зажигается, только когда появляется необходимость зайти в мою камеру, а в другое время я нахожусь в темноте, и единственный свет, который проникает внутрь, льется из-под металлической двери, до которой я не могу дотянуться.

Иногда он напоминает Никс…

Неожиданно для самого себя я бросаюсь вперед и ударяюсь лбом о переносицу Кроноса, на мгновение теряя зрение. Несколько секунд комната перед моими глазами расплывается, и я вижу яркие, белые пятна. Я откидываюсь на цепь и разворачиваюсь на ней, теряя опору под пальцами ног.

Кронос отшатывается в сторону, держась за лицо. Мне удается снова остановить движение цепи и спокойно посмотреть на то, как он трогает свой теперь заметно искривленный нос, из ноздри которого вытекает кровь.

– Ты заплатишь за это! – рычит он, и вдалеке разносится грохот.

Стены дрожат, осыпая нас пылью, но внезапно один из Титанов открывает дверь.

– Сэр, – обращается он к Кроносу, но, увидев его лицо, входит внутрь. – Вы в…

– Проверь что случилось, – кричит Кронос, плюясь слюной и кровью. – И оставь меня, черт возьми, в покое.

Дверь закрывается и, подойдя к концу цепи, закрепленной на стене, Кронос натягивает ее еще сильнее, из-за чего даже мои пальцы отрываются от пола. Кандалы на моих лодыжках натягивают цепь, прикрученную к полу, не давая мне раскачиваться. Я получил их после того, как попал ногой в пах одного из приходящих сюда придурков.

Кронос хитро смотрит на меня, после чего достает из кармана нож и раскрывает его одной рукой.

– Мне это понравится больше, чем тебе.

Я встречаю его взгляд и понимаю, что не могу попросить о том, чтобы он избавил меня от страданий. Я хочу слишком многого, но если мне повезет, то сегодняшний день закончится моей смертью. Я ему бесполезен, а если он упомянул Никс, это значит, что она все еще жива, если только Цербер не поймал и ее. Мне хотелось бы увидеться с ней в последний раз, извиниться или поцеловать, заняться с ней любовью. Эта девушка пленила мою душу, поэтому я боюсь не умереть, а оставить ее одну.

Кронос подходит ближе. Мне кажется, его ярость приняла новые обороты.

– Не волнуйся, – говорит он, поглаживая меня по щеке. – Ты встретишься со своей девушкой в аду.

Я должен был это предвидеть. Лезвие и конец моей жизни.

Кронос выставляет вперед кулак и вонзает лезвие в мой торс, прямо между ребер.

Боль, какую я еще никогда не испытывал, захлестывает меня, и на этот раз я выпускаю ее наружу вместе с криком, в ответ на который Кронос смеется. Моя кровь заливает рукоятку ножа и его ладонь. Мне кажется, будто лезвие, которым пронзили мое тело, раскалено. И все же я чувствую не огонь, а холод, будто мне больше никогда не будет тепло.

А потом Кронос вырывает кинжал из моего тела, и боль усиливается втрое. Оставив меня истекать кровью, Кронос уходит, закрывая за собой дверь, и в мерцающем свете флуоресцентной лампы я думаю только о том, сколько еще мне осталось. Не имея возможности сделать вдох, я чувствую подступающую тьму. Она манит и поджидает меня.

Внезапно дверь с грохотом распахивается, и я слышу чей-то возглас. Мне удается разглядеть вошедшего – мое и без того уставшее сердце замирает. В дверном проеме, словно ангел-мститель, стоит мой свет, но она пришла слишком поздно. Я падаю в темноту и знаю, что уже не смогу из нее выбраться.

Глава 7. Кора

Сейчас ночь, но, несмотря на то что до рассвета оставалось около часа, небо еще даже не начинало светлеть. Мы с Беном, скрытые от чужого взгляда, лежим на холме в высокой траве между деревьями и наблюдаем за часовней.

– Он держал тебя здесь?

Я смотрю на Бена, затем снова в бинокль ночного виденья.

– Да. В итоге он продал меня с аукциона тому, кто больше заплатил, а потом пытался убить меня.

– Свяжись с ними, – морщится Бен. – Пора.

– На позиции? – спрашиваю я, поднеся рацию ко рту.

– Я готова, – отвечает хриплым голосом Никс.

Бен кивает сам себе, а затем берет в руки дальнобойную винтовку. Он прицеливается и, не колеблясь, плавно нажимает на спусковой крючок. Я вижу отдачу оружия прямо в плечо Бена, а через долю секунды взрываются баллоны с пропаном, установленные в нескольких футах от часовни. Шум от взрыва оглушительный, но зрелище прекрасное. У меня перехватывает дыхание, когда баллоны взлетают вверх и превращаются в огромный огненный шар. В ту же секунду дверь часовни распахивается и кто-то выбегает наружу.

Бен перезаряжает оружие и следит в прицел за человеком, покинувшим часовню. Он производит очередной выстрел, и Титан падает замертво. Все это действие повторяется еще раз. Никс и Артемида должны были уже пробраться внутрь, поэтому я внимательно осматриваю другие входы и замираю.

– Кронос. – Я едва выговариваю его имя. – На одиннадцать часов.

Если Бен успеет выстрелить…

Но, когда Бен поворачивается в указанную мной сторону, становится слишком поздно. Выйдя из здания, Кронос тут же садится в машину, из-за чего Бен не успевает взять его на прицел. Задние красные фары автомобиля мерцают в темноте, и до нас доносится визг шин. Его машина трогается с места и быстро исчезает из виду.

– Пошли, – говорит Бен. – И, вскакивая, мы бежим, едва ли не скатываясь с холма.